Записка секретаря Логойского райкома партии Ивана Тимчука вышестоящему руководству: «На заготовках настолько обобрали крестьян Ильянского, Курилецкого, Кривичского районов, что получились антисоветские настроения. В прошлом году это были прекрасные люди, готовые на все за советскую власть, сейчас совершенно противоположное». Доходило до курьеза: однажды запуганное и обобранное население деревни Родевичи «при виде партизан стало скрываться». По словам жителей деревень, «грабительские заготовки» отличались от карательных экспедиций немцев лишь тем, что одни говорили по-русски, а другие — по-немецки.
Безоружные люди боялись не только «хозопераций». Законы военного времени позволяли расстреливать любого, кто проявлял «антисоветское настроение», на месте, без суда и следствия. Нередкими были и жестокие побои. Партизаны отряда им. Котовского избили 60-летнего сторожа. Тимчук писал: «Старик показывал нам избитые места, это что-тоужасное: тело порублено и синее».
Порой «заготовки» напоминали самый обычный грабеж. Летом 1943 года партизанский отряд № 7 проводил боевую операцию в Логойском районе. Как это нередко происходило, безоружное население попряталось в лесу. Бой закончился, и командование, пользуясь отсутствием крестьян, «дало указание обыскать ямы по деревням, где крестьяне кое-чтоспрятали от немцев». Тимчук:
Очень тяжелое, враждебное настроение вызвало у крестьян это действие. Крестьянин возвращается из лесу и узнает, что его имущество забрали партизаны.
Чтобы хоть как-то оградить население от таких поборов, летом 1943 года райком партии Логойска распространил инструкцию о проведении «хозопераций». В день с каждого хозяйства можно было взять по 0,5 л молока, а начиная с марта — и по 10 яиц. С полного надела зерновых партизаны получали 15 пудов, картофеля — 20. «Лишних» коров в деревнях к тому времени уже не было, и потому молодняк убивать не разрешалось. Это дало некоторые результаты. К примеру, партизанский отряд «Смерть фашизму» население уже не называло «Смерть свиньям и страх коровам». Но многие деревни к тому времени уже были разорены.
Вот как описывают свою жизнь бойцы отряда им. Калинина:
Нормирования в питании не было. Хлеб раздавался столько, сколько мог съесть человек. С мясными продуктами ограничения тоже не было. Имели свою прекрасную скотобойню. Больные всегда были обеспечены маслом и другими молочными продуктами.
Разумеется, в изобилии жил не каждый отряд. Где-то и голодали. Бойцы одного из отрядов вспоминали, что изысканным лакомством была соль: её выдавали больным в виде раствора, по чайной ложечке. Но случались и такие истории, поверить в которые патриотически-воспитанным белорусам почти невозможно.
Партизанский отряд имени Котовского появился в Логойском районе в декабре 1942 года и почти сразу же стал известен. Прославили его отнюдь не боевые операции. По информации уполномоченных особого отдела отряда (сотрудников НКВД) и многочисленным заявлениям крестьян командир отряда Митрофан Красненков «организовал под видом разведки Минска группу своих „партизан“ и занялся торговлей народным добром».
Партизаны отряда мародёрствовали, забирая в деревнях то, что удалось сберечь от немцев, и возили на минские базары.
Было продано 10 крестьянских лошадей, 10 КРС, пару десятков овец, хлеба и пр. За вырученные деньги доставались в неограниченном количестве водка („Русская горькая“), папиросы, духи, пудра, табак, женские чулки, туфли, кожи хром на три пальто для командира отряда и кое-кому из начальства штаба бригады.
Для реализации товара в отряд в апреле было принято два цыгана, которые все время находились в городе «на разведке». В июле о действиях Красненкова стало известно в райкоме. Началось следствие. Назначенные комиссары не только подтвердили первоначальный материал, но и добавили много нового. Однако показательного процесса не получилось.
Чтобы не добиться точных данных о количестве проданного народного добра, партизан Наседкин убивает двух цыган за „разоблачение явочных квартир“. Партизана Ковалева за то, что он пытался рассказать кое-что об этой преступной деятельности, арестовывают и изгоняют в гражданский лагерь. Дело смазывается.
Это не единственный «компромат», собранный на партизан отряда им. Котовского. Командир роты Цыганков, уже приговоренный ранее условно к расстрелу за мародерство, проиграл однажды бой с полицаями, после чего «рассвирепел и отдал приказ поджечь деревню Стайки. Село подожгли через дом. Сгорело 64 крестьянских двора». Начальник штаба Владимир Кобылкин жестоко избил крестьянина — за то, что тот «сшил ему шапку не такую, как он хотел». В своей жалобе крестьянин, даже не надеясь на то, что его обидчик будет наказан, написал: «Ну что ж, пока придется потерпеть такие невзгоды, потому что на сегодняшний день никого нет старше его, а поэтому он что захочет, то и сделает с любым гражданином».
Многие донесения об отряде имени Котовского написаны Иваном Тимчуком. Секретарь Логойского райкома партии, представленный к званию Героя Советского Союза, он в разное время был комиссаром трех отрядов и многих партизан знал лично. Его рассказы о бойцах отряда им. Котовского и бригаде «Народные мстители», в которую входил этот отряд, изобилуют личными наблюдениями.
В годы войны в Логойском районе были известны 9 партизанских бригад. Одна из самых крупных, объединившая 5 отрядов, называлась «Народные мстители». Первым командиром бригады, который её и основал, стал Василий Воронянский.
По рассказам Тимчука, Воронянский, Красненков и Цыганков женились на трех сестрах. «Общие встречи у тещи, общие разговоры перенеслись на служебные дела».
А вот что пишет о комбриге капитан Серегин, начальник штаба бригады:
Воронянский с момента появления женщин в отряде, несмотря на то, что по возрасту ему более 40 лет, женится на Бабитской Лизе, которая дважды выходила замуж, имея от роду 22 года. Имевший уже жену и детей, оказался в таком положении из расчета, что его все равно застрелят, и решил жениться на этой женщине. Тимчук протестовал против женитьбы комбрига и других морально разложившихся людей, которые также, следуя примеру, решили пожениться, несмотря на то, что есть жены и дети.
По сведениям Серегина, партизанская жена комбрига была представлена к ордену Красной Звезды за то, что она «с ним спит вместе и готовит ему кушать». Воронянский «в силу своей близорукости создал группу подхалимов, которые всеми силами начали заниматься сплетнями».
И все же случай с наградой едва не расколол бригаду. Более трех десятков партизан перешли в другие отряды, остальные потребовали созыва собрания. Но собрание было «смазано». Настроения приближенных к руководству и должность комбрига сыграли свою роль: майор Воронянский отделался легким испугом. Вскоре он был повышен до полковничьей должности и добился перевода Тимчука в другой отряд. Однако жизнь вынесла ему свой приговор.
Спустя год самолет, на котором Воронянский летел в штаб партизанского центра, был сбит. Полковник погиб, что, возможно, спасло его в дальнейшем от судебного приговора. Не вернулись домой и многие «подхалимы». Основанная Воронянским бригада получила его имя. А вскоре закончилась война. Вспоминать плохое было непатриотично.
Пытаясь попасть в партизанский отряд, многие женщины вовсе не стремились «бить врага». «Наши славные девушки-партизанки», как их называли в отчетах, выполняли функции обслуживающего персонала. Они стирали и чинили одежду, ухаживали за скотом и лечили людей. Этой доли можно было избежать, удачно «выйдя замуж». Командир или комиссар обладали неограниченной властью. По их приказу любой крестьянин обязан был снять с себя единственные сапоги, а партизан — пойти на опасное задание, чтобы раздобыть женщине командира шелковые чулки.
Неправильно используется в партизанском отряде женщина, — писал Тимчук. — Как правило, они являются или кухарками, или „женами“ командиров. Эти „жены“ отрицательно действуют на бойцов. Для них стараются достать лучшие продукты и приличную одежду, а все это надо достать от крестьян. Когда у крестьянина возьмешь сапоги, рубаху или штаны — это полбеды. Но когда берут платья или женскую одежду, это большое неудовольствие. Все крестьяне знают положение женщин в отряде.
«Выходя замуж», юные партизанки решали не только свои личные проблемы: они получали возможность подкормить и приодеть своих родственников. «Хозоперации» иногда проводились именно для того, чтобы набрать «родственникам» продуктов и одеть «жену». Начальник штаба Яков Чумаков (один из тех, кого называли «подхалимами Воронянского») «с целью удовлетворить личные потребности своей жены, не имея на это никакого права, послал двух партизан за костюмами, в результате чего партизан Егоров был убит немцами».
Подробнее...