История еврейской общины Воложина

Согласно “Еврейской энциклопедии”, первые сведения о евреях в Воложине относятся к середине XVI в. По переписи 1766 г., в кагале числилось 383 еврея. В 1847 г. Воложинское еврейское общество составляло 590 душ. По переписи 1897 г. в Воложине и близлежащих деревнях проживало 4534 жителя, из которых 2452 были евреями.

Сведения по истории евреев Воложина выявлены в архивах и рукописных отделах библиотек Литвы и Польши.

В Кракове, в библиотеке Чарторыйских, хранятся инвентари Воложина XVIII в. В 1740 г. заселенность местечка выглядела следующим образом: Рынок – 6 пляцев (усадебных участков) христиан и 16 пляцев евреев; улица Виленская – 11 христианских пляцев и 13 еврейских; ул. Сморгонская – 3 христианских и 5 еврейских пляцев; ул. Броварная – 19 христианских и 2 еврейских пляца; остальные улицы были заселены только христианами – ул.Кривая (10 пляцев), ул. Тыльная (3 пляца), ул. Минская (17 пляцев), Заречная (27 пляцев), ул. Бенднарская на Предместье (7 пляцев). Всего в местечке в 1740 г. было 103 христианских двора и 36 еврейских (около 25,9 %). Обращает на себя внимание тот факт, что некоторые из евреев занимались сельским хозяйством: например, Шмуйло Якубович Дубинский имел в пользовании земли: 5 “моргов сенокосных” и 4 “морга аромых” (т.е. пашенных). На все еврейские дворы приходилось около 14 “моргов аромых” и около 16 “моргов сенокосных”.

По данным инвентаря Воложина 1772 г. в местечке было 174 двора, из них 44 еврейских.

В 1786 – 1787 гг. на Рынке Воложина было 23 двора, из них 19 еврейских; на ул. Виленской – 37 дворов, в том числе 17 еврейских; на ул. Сморгонской – 15 дворов, в том числе 12 еврейских; на ул. Броварной – 27 дворов, из них 4 еврейских; на ул. Кривой – 14 дворов, в том числе 3 еврейских; на ул. Минской – 18 дворов, из них 1 еврейский; на ул. Бенднарской – 18 дворов, на ул. Заречной – 32 двораx.

Инвентарь Воложина 1847 г. содержал информацию о количестве дворов в местечке следующего характера:

Вероятно, 132 двора “вольных разного сословия” и следует считать еврейскими, так как из других источников известно, что в Воложине не было купцов и мещан христианского вероисповедания. Таким образом, всех дворов в местечке было 302, еврейские составляли 43,7 %. Инвентарь 1847 г. сообщает о наличии в Воложине 2 корчем и 2 шинков (небольшое питейное заведение), которые приносили дохода в год 758 руб. 50 коп. i

В XIX в. удельный вес еврейского населения в Воложине быстро рос. По статистическим сведениям на конец 1860-х гг. в Воложине проживало 1837 чел., из них 955 евреев (или 52 %)ii. В 1880 г. население местечка составляло 3175 человек, в том числе 2310 евреев (или 72,8 %)iii.

Сведения о структуре населения Воложина по вероисповеданиям в конце XIX в. следующие: из 2446 жителей было 406 православных, 140 католиков, 1900 иудеев (77,7 %).

В 1863 – 1865 гг. рассматривался спор между графом Иваном Тышкевичем и воложинскими евреями. Из дела

“По отношению Министерства Внутренних Дел по иску Графа Тышкевича об уничтожении прав поселившихся в принадлежавшем ему м. Воложине евреев на владеемые ими домы и пляцы” видно, что 28 января 1809 г. прежним владельцем местечка графом Иосифом Тышкевичем евреям были выданы конвенционный документ и инструктарь, которые гарантировали им ряд прав и устанавливали размеры налогов. В частности, в интересах евреев крестьяне местечка обязывались продавать свои товары и покупать все необходимое для себя только в самом местечке. Очень важным для евреев был 2-ой пункт в конвенционном документе: “все пляцы, которыми владели евреи, а также находящиеся на них дома, солодовни, винокурни, лавки, словом всякого рода строения, как существующие, так и впредь могущие построиться должны считаться полною собственностью евреев и их наследников.., за что они обязаны уплачивать ежегодно чинш… От чинша освобождаются места, занимаемые синагогою, училищем, госпиталем, банями, кладбищем”. 6-ой пункт гласил: “Предоставляется евреям производить всякого рода торговлю, содержать скотобойни и трактиры, шинковать все горячие напитки, оптом покупать и продавать, словом, употреблять все законные меры к улучшению своего быта без всякого препятствия со стороны дворового управления, однако со взносом известной платы по инструктарю”.

В инструктаре регламентировались сборы за производство и продажу спиртных напитков, а также были зафиксированы размеры налогов с разных предметов торговли. В 1840 г. во владение местечком вступил внук Иосифа Тышкевича – Иван. Начались ограничения евреев в правах, предоставленных прежним владельцем. В частности, Иван Тышкевич запретил евреям строить в местечке новые и ремонтировать старые дома, занятые под продажу спиртных напитков. В 1842 г. евреи подали жалобу на “нарушение и стеснение Иваном Тышкевичем прав и льгот их, коими они пользовались спокойно до 1840 г.” К моменту поступления дела о споре графа Тышкевича с евреями м. Воложина на рассмотрение Сената, оно представляло собой 7 томов, объемом около 3000 листов. Сенат признал конвенционный документ, на котором основываются права евреев, имеющим полную силу. Однако местным властям было поручено проверить, не противоречат ли пункты этого документа действующим в настоящее время в западных губерниях законам. В итоге Виленское губернское правление признало некоторые положения конвенционного документа и инструктаря 1809 г. устаревшими и подлежащими отмене. Однако в целом можно сделать вывод, что евреи Воложина дело выиграли.

В 1890 г. евреи Воложина (28 человек) просили губернское начальство запретить графу Тышкевичу строительство на площади лавок. В прошении указывалось, что существовавшие издавна лавки на площади были снесены по распоряжению Тышкевича в 1853 г., и на их месте был воздвигнут шестиконечный чугунный крест. Хлопоты о строительстве лавок со стороны Тышкевича начались после того, как крест и костел были в 1866 г. переданы в ведомство православного духовенства. Евреи обращали внимание на то, что разрешение на строительство лавок было получено в 1875 г., и что к 1890 г. истек срок давности. Несмотря на аргументы просителей, Виленское губернское правление дало повторное разрешение графу Тышкевичу на строительство каменных лавок.

Огромную роль в жизни общины играла синагога. Она была не только домом молитвы, местом обучения мальчиков, изучения Торы и Талмуда, но и местом собрания общины, иными словами, ее духовным и социальным центром.

Согласно официальной статистике местной губернской администрации в 1868 г. в Ошмянском уезде (без самого города Ошмяны) насчитывалось 15 еврейских обществ, 1 синагога, 23 молитвенных домов, 1 училище для образования детей, 14 раввинов, 42 старшин синагог или молитвенных домов, 14 казначеев, 8144 евреев и караимов (караимы – возникшая в Багдаде в VIII в. еврейская секта, доктрина которой основана на отрицании раввинистическо-талмудической традиции; караимы ВКЛ представляли  особую этнолингвистическую группу: их язык относился к тюркским языкам). В Воложине существовали 3 молитвенные школы. В других источниках приводятся сведения о наличии в местечке и синагоги.

В 1867 г. местные власти пытались урегулировать вопрос о еврейских погребальных братствах, ограничив их поборы. По соответствующей ведомости в Воложине значились 1 каменная школа, 2 деревянные школы, кладбище предполагалось разделить на 3 разряда: за погребение в 1-м разряде – 10 руб., во 2-м – 5 руб., в 3-м – 3 руб.iv

Широкую известность в еврейском мире принесла Воложину иешива. Основал ее в 1803 г. Хаим Воложинер (названа в его честь «Эц Хаим»). Воложинская иешива стала прототипом и образцом крупных талмудических учебных заведений в Восточной Европе в XIX и XX вв., а также в Израиле, США и в других местах. Именно эта иешива сформировала религиозно-духовный облик литвацкого еврейства (“литваков”). Все последующие руководители иешивы были потомками Х. Воложинера или были связаны с его семьей родственными узами. Генеология руководства Воложинской иешивы представлена в книге: Volozhin. The city, its people and the “ETZ HAYIM” Yeshiva. Tel-Aviv, 2004.

Руководители иешивы считались крупными раввинистическими авторитетами, и некоторые, прежде всего Нафтали Цви Иехуда Берлин, Иосеф Беер Соловейчик и Хаим ха-Леви Соловейчик, сыграли существенную роль в развитии еврейской религиозной мысли нового времени.

Примерно с 20-х гг. XIX в. российские власти стали считать главу Воложинской иешивы одним из руководителей российского еврейства. Несмотря на это иешива дважды (1824, 1858) официально закрывалась властями.

Из официального документа Виленского учебного округа от 16 марта 1864 г. следует, что иешива в Воложине закрыта по распоряжению начальства в 1858 г., и с того времени она не существует. В годовом отчете за 1865 г. Виленский директор училищ сообщает, что весной 1866 г. иешива сгорела, а также отмечает: “Был дозволен открытый сбор на погорельцев, по всему краю выставлены кружки, началось сильное движение, пожертвования посыпались со всех сторон, и ныне ешибот восстает из пепла в еще большем объеме и с высшею славою, с прежними учителями, новым набором студентов, талмудическою библиотекою. Училище воскресло и наполнилось даже детьми зажиточных семейств”. 18 июня 1866 г. последовало распоряжение иешиву закрыть и потребовать объяснений о причинах открытия без дозволения начальства.

Однако ее закрытие опять оставалось лишь формально объявленным, но не осуществленным актом, и иешива продолжала функционировать. Количество обучавшихся в ней постоянно возрастало, достигнув 400 в конце 80-х гг. XIX в. Высокая репутация иешивы привлекала учащихся из других стран, в том числе Англии, Германии, Австрии и Северной Америки. С середины XIX в. в иешиве стало сказываться влияние недавно возникшего нравственно-этического течения мусар, несмотря на сдержанное отношение руководителя иешивы к этому движению. В 1870-е гг. в иешиву все больше стали проникать идеи Хаскалы (еврейского просвещения), а в 80-х гг. многих учащихся привлекло движение Ховевей Цион (сионистское движение, целью которого является объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине – в Израиле).

В 1891 г. министр народного просвещения России утвердил Правила о Воложинском ешиботе, согласно которым студенты должны были отныне изучать не только Талмуд и источники еврейских религиозных законов, но и русский язык и арифметику в объеме курса еврейских народных училищ. Глава иешивы Н. Берлин не согласился с этим, и в 1892 г. власти объявили о закрытии иешивы; Н. Берлин и учащиеся иешивы были высланы из Воложина. Однако в 1895 г. иешива была вновь открыта и продолжала расширяться и развиваться вплоть до Первой мировой войны, когда с приближением фронтовой полосы к Воложину занятия в иешиве прекратились. Она была открыта вновь лишь в 1921 г., но количество учащихся в ней значительно сократилось. В разное время в Воложинской иешиве учились некоторые еврейские писатели и поэты, в том числе М.И. Бердичевский и Х.Н.Бялик, запечатлевший атмосферу иешивы в поэме «Ха-матмид» («Подвижник»).

В архиве Яд-Вашем есть интересное свидетельство о получении 9 октября 1913 г. звания раввина после обучения в Воложинской иешиве 18-летним (!) Якобом Мандельбаумомv.

В еврейском религиозном мире воложинская иешива называется «ЭМаЕШИВА», что в переводе означает «мать иешив».

Наряду со знаменитой Воложинской иешивой в городе по данным 1909 г. действовало еврейское народное училище.

Евреи Воложина, как и всего края, занимались торгово-промышленным предпринимательством. Главным их способом зарабатывания средств к существованию была торговля в разнообразных формах. В местечке было множество еврейских лавок, шинков. Многие занимались различными видами ремесел.

В начале 1850-х гг. евреи-ремесленники Воложина добивались учреждения ремесленного цеха. Такое их стремление объясняется не только желанием избежать конкуренции, освободиться от власти кагала и рекрутской повинности (цеховые мастера были освобождены от нее). В 1845 г. появился проект отделения “полезных” евреев от тех, которые не имели никакого производственного труда, чтобы наложить на них дополнительные ограничения (в том числе усиленный рекрутский набор). Евреев планировали разделить на 5 разрядов: купцы, земледельцы, ремесленники, мещане оседлые и мещане неоседлые. В разряд ремесленников записывали только цеховых.

Однако поскольку не существовало законных оснований на учреждение цехов по местечкам, то в Воложине было введено упрощенное ремесленное управление. Специализация приписанных к воложинскому ремесленному управлению мастеров была следующей: портное ремесло – 5 человек, кожевенное ремесло – 1, кузнечное – 3, сапожное – 1, бронзничье (обработка бронзы) – 2, красильное – 1, часовых дел – 1. Кроме того 12 воложинских евреев образовывали так называемый неремесленный цех: туда вошли 8 плотников, 2 канатника, 2 землекопа.

Судя по сохранившимся источникам, еврейская община Воложина была бедной. В 1878 г. уполномоченные от еврейского общества м.Воложина Иосель Роговой, Гирш Беркман и другие ходатайствовали о покрытии из сумм коробочного сбора числящейся на их доверителях недоимки продовольственной ссуды в количестве 1490 руб. 92 коп. Губернские власти отказали в удовлетворении этой просьбы, так как на воложинском еврейском обществе числилась недоимка государственного окладного сбора в размере 1135 руб. 40 коп., и остаток коробочного сбора – 108 руб. 75 коп. – был использован для частичного погашения недоимки этой государственной подати.

Как формировался коробочный сбор? На какие потребности использовался? Ответ на эти вопросы содержит архивный документ “Об утверждении табели таксы на взимание коробочного сбора и смет расходов сего сбора по еврейским обществам Виленской губернии в четырехлетие с 1877 по 1881 г.”. Фрагмент этого документа по Воложину приведен в таблице:

Часть коробочного сбора шла на благоустройство местечка. В 1898 г. еврейское общество Воложина получило разрешение на использование из остатков коробочного сбора 237 руб. 97 коп. на устройство в местечке общественного артезианского колодца. Однако в “Słowniku geograficznym Krolewstwa Polskiego” Воложин охарактеризован как “обычное еврейское местечко, грязное и запущенное”

С 1875 г. в местечках вводилось мещанское управление. По сведениям на 1884 г. его состав в Воложине был следующим: 

В 1892 г. виленский губернатор предлагал упразднить особое мещанское управление в Воложине и причислить воложинских мещан к управе Ошмян, так как из-за “возбуждения против мещанского старосты Воложина уголовного преследования по обвинению в преступлениях ... мещанскому обществу было предложено произвести новые выборы старосты, но население, состоящее исключительно из евреев, отказалось от производства означенных выборов”i.

Однако мещанское управление в Воложине было сохранено. Но власти по-прежнему не могли выполнить требование закона о преимущественно христианском вероисповедании членов мещанского управления. Например, в июне 1900 г. Виленский губернатор очередной раз просил Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора утвердить в должностях мещанского старосты и членов управы евреев, так как “Воложинское мещанское общество состоит исключительно из евреев, и мещан-христиан вовсе нет”.

В 1903 – 1904 гг. воложинские евреи пытались застраховать своё недвижимое имущество от несчастных случаев по правилам взаимного губернского страхования. В прошении, поданном уполномоченными от Воложинского и Ивьевского мещанских обществ Исааком Сауловым Коссовским и Шмуйло Ароновичем Шейманом, по результатам приговоров этих мещанских обществ отмечалось, что многие домовладельцы не застраховали свои имущества в частных страховых обществах из-за “невыносимой дороговизны тарифа” и надеются на скорейшее открытие в Виленской губернии новой формы взаимного страхования.

Евреи не были в стороне от важных общественно-политических событий в крае. Например, интересен следующий факт. Среди 22 жителей Воложина, проходивших в 1864 г. по делу “О некоторых лицах, живущих в м. Воложине, обвиняемых в политических демонстрациях” фигурируют 2 еврея: Израиль, который шил “чамарки” (старинная одежда типа сюртука, кафтана; повстанческие чамарки шились из крестьянского серого сукна, с темными полосками на грудях), а также Евна, который донес на него.

В межвоенное время евреи по-прежнему были значительной частью населения Воложина. Василий Горбачевский в воспоминаниях, посвященных евреям Воложина, описывает их уклад жизни. По его оценке, накануне второй мировой войны евреев было около 2,3 тыс. (из 7 тыс. всех жителей). Евреи имели своих представителей в магистрате города. Они заселяли центральные районы Воложина. Еврейские дома можно было легко определить по крышам: они были крыты гонтом, а дома белорусов имели соломенные крыши. Было 3 синагоги: 1 каменная и 2 деревянные. Начальная школа «Тарбут» имела религиозно-национальный характер, однако там изучались также польский язык и история Польши. После окончания этой школы (через 4 года) некоторые ученики шли в 5-й класс польской семилетки. Однако польский язык им давался с трудом. Евреи лучше знали белорусский язык.

Воложинец Мечислав Новак (1926 года рождения) вспоминает, что евреи, которые приходили учиться в 5-й класс семилетки после четырехлетнего обучения в еврейской начальной школе, имели лучшую подготовку по сравнению с белорусскими учениками. Он также отмечает, что евреи хорошо знали белорусский язык, но между собой говорили по-еврейски.

В межвоенный период продолжала действовать иешива (последние ее 64 слушателя погибли от рук нацистов)vii.

По-прежнему основным занятием евреев была торговля. Из всех торговых заведений Воложина 95 % принадлежали евреям (это около 50-ти торговых точек, из которых 70 % были сконцентрированы в районе торговой площади). Многие магазины были специализированными, отличались высоким уровнем обслуживания покупателей. Имела место и контрабандная торговля – теми товарами, на которые была установлена государственная монополия (например, сахар, табак, спиртные напитки, соль). Особой профессиональной группой воложинских евреев были балоголы. Среди евреев были и ремесленники: портные, сапожники, столяры, слесари, кузнецы, пекари, цирюльники, часовых дел мастера, фотографы и др. Наиболее известными предпринимателями Воложина являлись: Ванд Поляк (он был поставщик электроэнергии для города, так как имел электростанцию, а также ему принадлежала лесопильня, мельница, сукновальня); Раппопорт и Перольман (владели мельницей и лесопильней), Гецаль и Моська (имели предприятия по переработке льна), Морецкий и Фрид (владельцы кондитерских), Беркович (владелец магазина оптики), Кивелевич (фотограф и владелец кафе).

Экономический и культурный образ жизни евреев был разрушен советскими законами. Во-первых, была уничтожена традиционная система религиозных и светских учреждений. Закрыты все еврейские школы, остановлен выпуск газет и журналов. Ликвидированы все еврейские общества и организации. Иешива была закрыта, а здание приспособлено под ресторан. Школа “Тарбут” была советизирована. Полному запрету подверглись политические еврейские партии. Начались аресты политических деятелей Бунда и сионистов. Во-вторых, согласно новым советским, законам частная торговля была запрещена, а ремесленники не имели права работать единолично. В связи с этим поспешно создавались артели портных, сапожников, смолокуров и других. В 1939 г. в Воложине на базе промышленных предприятий Поляка и Рапопорта был создан райпромкомбинат, где были открыты столярный, кузнечный, лесопильный и другие цеха. Вот в этих новообразованных коллективных организациях, а также в системе советской торговли устроились на работу бывшие единоличные ремесленники и торговцы. Но необходимо отметить и то, что благодаря еврейской предприимчивости и умению налаживать связи, в их руках, в большинстве случаев, оказались в новых учреждениях и руководящие должности: директоров, председателей, бухгалтеров, контролеров и других. Таким образом, евреи в социальной градации оказались значительно выше других слоев местного населения.

Воложин был оккупирован немецкими войсками 26 июня 1941 г. Вскоре было создано гетто. Была образована еврейская подпольная группа антинацистского Сопротивления. Данные об акциях по уничтожению евреев противоречивы. Разногласия касаются датировок и количества жертв. Согласно данным «Электронной еврейской энциклопедии», в августе 1941 г. на окраине города были расстреляны 45 евреев. Вторая акция произошла в сентябре 1942 г. Приехавшие на двух автомашинах гестаповцы вместе с местными полицейскими расстреляли 225 евреев в районе польских казарм и на улице Дубинской. В январе 1943 г. на окраине Воложина, на улице Шеповаловской в ходе третьей акции в сарае для просушки льна были сожжены заживо около четырехсот евреев. В июне 1943 г. на еврейском кладбище в ходе четвертой акции было расстреляно свыше 1,5 тыс. человек, в том числе дети и женщины.

Согласно материалам, помещенным в книге «Свидетельствуют палачи», изданной Национальным историческим архивом Беларуси, было шесть акций уничтожения евреев в Воложине: 1) август 1941 г. – в центре города убито 45 чел.; 2) декабрь 1941 г. – на ул. Горького убито 345 чел.; 3) сентябрь 1942 г. – на горе Высокой уничтожено около 1000 чел.; 4) октябрь – ноябрь 1942 г. – на городском стадионе расстреляно около 200 чел.; 5) 1944 г. – на ул. Пионерской сожжены около 400 чел.; 6) 2 мая 1943 г. на еврейском кладбище убито около 1500 чел.x

По воспоминаниям староживов Воложина (в частности, Веры Ивановны Перепечи, 1927 года рождения) одной еврейке удалось убежать во время акции расстрела на стадионе, но ее выдал нацистам местный житель: “Адна яурэйка уцякла, паляцела каля рэчкі, і там яна забегла аж на канец. І адзін жа ж, сволач такі, што гэту яўрэйку выдаў. Жупачка Андрэй, каторы выдаў яурэйку гэту. Я не знаю як яе зваць, ту яўрэйку. Но ён яе выдаў. Патом усе людзі яго асуждалі... Но ён ужо памер, яго ж няма… А патом яго сямья начала уміраць. То пажар - дом згарэў. Усе яго шчыталі грэшнікам. Яны ўжо памярлі, іх няма…”xi.

В архиве Яд-Вашем хранятся несколько воспоминаний выживших узников Воложинского геттоxii:

- Михаил Раяк и Гирш Раяк (по их показаниям, гетто в Воложине было образовано в начале июля 1941 г.; акции по уничтожению евреев происходили 9 – 14 мая 1942 г., 3 – 7 августа 1942 г.)

- Пнина (Хайет) Поташник (родилась в Воложине в 1921 г., вспоминает о жизни в гетто, побеге, укрытии в доме христиан (католиков), жизни в Бакштах, контактах с советскими партизанами, встрече с еврейскими партизанами).

- Герш Перский (род. в Воложине в 1915 г., вспоминает о гетто, побеге в Пущу, вступлении в партизаны и в ряды Красной Армии, ранении в Берлине).

- Яков Каган (род. в Воложине в 1919 г., вспоминает о гетто, принудительных работах, побеге из гетто и возвращении назад, затем были еще один побег, вступление в партизаны, возвращение в Воложин после освобождения, алия, участие в Войне за независимость)

После освобождения города Чрезвычайная комиссия смогла восстановить только 136 фамилий евреев Воложина из примерно 3 000 убитых с указанием их возраста, пола, профессии и последнего предвоенного места работы.

В 1999 г. звание Праведников народов мира присвоено Пожарицким Алиме и Браниславу с д. Гиневичи Воложинского района за спасение Гени Завойнер (ёй было 7 лет, когда ее забрали из гетто и спрятали на хуторе – до окончания войны она стала пятым ребенком в семье Пожарицких).

Части советской армии освободили Воложин 5 июля 1944 г. Им помогали партизанские отряды, в которые входили и евреи.

После Второй мировой войны еврейская жизнь в городе не была восстановлена. По переписи 1989 г., в Воложинском районе Минской области проживал пятьдесят один еврей, из них пятеро – в сельской местности. По переписи 2009 г. в Воложинском районе проживает 23 еврея, из них 22 относятся к городскому населению.