Чериков расположен в 77 км от Могилева на высоком правом берегу реки Сож, на перекрестке дорог Могилев–Костюковичи, Бобруйск–Кричев. Название происходит от слов «черик» (тот, кто обрабатывает землю черталом), «Чэрык» (на древнеславянском – маленькая рыболовецкая лодка) или «Чер» (продукт бортничества)
Первое письменное упоминание о Черикове относится к 1460 году. В конце 14-начале 16 веков Чериков входил в состав королевских волостей Могилевского повета как село. В 1604 г. король Речи Посполитой Сигизмунд III перевел Чериков в разряд городов, а в 1641 году Чериков получил Магдебургское право и герб.
В 1648 г. король Владислав IV уравнял евреев в правах с белорусами и поляками, снял ограничения с занятий торговлей и ремеслами, разрешил построить синагогу и открыть кладбище.
Во время Северной войны России со Швецией в 1708 году в районе деревень Веприн и Городец Чериковского района стоял со своими войсками Петр I.
Несмотря на казацкие погромы и разрушительные войны между Московией и Великим Княжеством Литовским, еврейская община Черикова сохранилась: в 1766 г. здесь проживало 186 евреев, в 1847 г. – 1646, в 1897 г. – 2698 (из более 5000 жителей). После первого раздела Речи Посполитой в 1773 г. Чериков стал уездным городом. Во второй половине 18 века Чериковский край посетила Екатерина II. Русский академик В. Севергин, путешествующий по Беларуси в начале 19 века, писал, что в Черикове проживает мещан христиан – 75, а мещан евреев – 1576. В конце XIX – начале XX вв. в Черикове действовали типографии Д.М. Подземского, 3.М. Каганова и издательство Ш. Иофе.
В 1920-х гг. количество евреев уменьшается. В 1924 г. в Черикове жило 2033 еврея – 42% населения. В 1926 г. в городе проживало уже 1544 евреев, а в 1939 г. – 949 (из 6411 всех жителей). К 1928 году в Черикове действовало четыре синагоги.
Сохранились воспоминания Л.И. Валюжевича, старожила Черикова.
«В городе действовали мужская и женская гимназии, городское четырехклассное училище, три начальные школы (две белорусские и одна еврейская). В белорусских школах преподавание велось на русском языке, а в еврейской — на идиш.
Евреи занимались, как правило, торговлей, были хорошими кузнецами, столярами, портными, кондитерами, сапожниками... Перевозку пассажиров осуществлю Маховер. У него было много коней и дилижансов...»
Из книги Сарры Гуревич «Мои воспоминания». 2002г., Иерусалим:
«...В городе Черикове (в начале XX в. И.Ш.) евреев было большинство, в том числе интеллигенция: врачи, адвокаты. У них в квартирах стояли рояли, пианино, они изучали французский, дети их учились в других городах, где действовали казенные гимназии, а у нас были частные – мужская и женская. Были и богачи – 3-4 семьи, они занимались скупкой-продажей зерна, держали конный двор, ведь железная дорога отстояла от нашего города в одну сторону на тридцать верст, а в другую на 100 верст, так что требовался извоз – легковые дилижансы, тяжеловозы. У них было много лошадей, кареты дрожки, телеги, сани.
Несколько семей содержали заезжие дворы – гостиницы. При них находились: двор с навесами и сараями, кухня с длинными столами и скамьями для простого люда и несколько комнат для заезжих… Жили мама с отцом в маленьком домике из двух комнат и кухоньки, пристроенном к дому бабушки и дедушки – пока было двое детей. А когда родился третий, они вселились в дом побольше, тут же во дворе, который раньше сдавался внаймы, а потом стали сдавать их прежнюю квартиру. Двор был общий, к улице стоял магазин, а кругом амбар, погреб, ледник, сараев было два для сена и дров. Впоследствии за нашим домом отец Самуил посадил несколько вишен, которые принялись. Дом стариков был на углу двух улиц, приземистый, одноэтажный, конечно, как все постройки в Черикове. Только ведомственные: воинское присутствие, казначейство и мужская гимназия были двухэтажные. Магазин родителей был из дерева, из хороших бревен, состоял он из двух частей, спереди чистая половина с полками, уставленными ящичками хороших конфет, коробками папирос, табака, в ящичках под стеклом – изюм, сухофрукты, с другой стороны – лари с черными и белыми семечками. Сбоку под потолком была устроена подставка, на которой висели палки, кружки копченой колбасы разных сортов. Это была привозная колбаса и разные сыры из Могилева, Гомеля, у нас в городе это не производилось. Из чистой половины дверь вела во вторую, там стояли бочки с селёдками разных сортов, мешки в сусеках с мукой, сахаром, рисом, гречей и другими крупами. Из этой половины шла лестница на чердак, полный посуды: чайные стаканы, лампы, абажуры, стекла для ламп. Тогда абажуров из материи не было, все стеклянные разных размеров и расцветок. Дверь в чистой половине была стеклянная до половины, а наружная запиралась во внутрь большим железным засовом, а со двора замком.
За товаром ездил папа в другие города и где за наличные, а больше под векселя, закупал и привозил то, что считал нужным, что имело сбыт. Торговала мама, она и в кредит отпускала, и реестровую книгу вела, покупали служащие, они получали жалование 20-го числа и приносили частями. Должников всегда было полно, и когда папе надо было ехать за товаром, то маме приходилось ходить по должникам и собирать.
В бывшем имении князя Васильевского в начале 20-х гг. педагог Модест Николаевич Лепешинский основал школу-коммуну для детей. В школе обучалось и немало еврейских детей, некоторые из них впоследствии стали известными людьми: учеными, врачами, агрономами.
Чериков был оккупирован немецкими войсками с 17 июля 1941 г. по 1 октября 1943 г., которые убили в городе и районе 1118 чел. Сейчас в Черикове проживает более 28 тысяч человек. Старая застройка почти не сохранилась. Евреев в городе осталось около десяти человек.
Холокост
В октябре 1941 г. под видом переселения еврейского населения города в другое место согнали от 500 до 600 евреев города к Нардому. Затем людей пригнали в урочище Мостовое, недалеко от мельницы, и расстреляли.
Документы свидетельствуют:
Материалы Государственной Чрезвычайной комиссии.
«Расстреляно на территории гор. Черикова за городской мельницей на торфоразработке за два раза 300 человек еврейского населения посемейно, и детей, и стариков.
Немецко-фашистские изверги применяли все методы нечеловеческого зверства для истребления советского населения Чериковского района.
Так, например: в 1941 г. немецко-фашистские захватчики, собрав еврейское население гор. Черикова под видом регистрации к Нардому, оцепили их конвоем немецких солдат, вывели их за мельницу, а детей и не имеющих возможности передвигаться загнали в машины и повезли в том же направлении и там, на торфяных разработках всех расстреляли.
Причем, до расстрела немецко-фашистские людоеды зверски издевались над еврейским населением, заставляли их выполнять каторжные работы, запрягали их в телеги, избивали палками, дабы создать для себя удовольствие. Кто же не мог явиться к Нардому, того расстреливали и сжигали на месте. Это подтверждается свидетельскими показаниями очевидцев – Кустраевой Марией В. и Школьниковой Фаней. В 1941 году зимой расстреляли бывшего шофера Чериковского райисполкома Кустреева за то, что он как будто считал себя русским, а в действительности принадлежал к еврейской национальности.
Истребление мирных советских граждан производилось на основании распоряжений немецких властей. Так, из найденного объявления комендатуры гор. Черикова за подписью немца (Зауп) расстрелян: гражданин Плоткин Залмон, гор.Чериков, по национальности еврей, 28/Х-1941 года, за то, что не носил еврейской угловой звезды»).
Массовым убийствам мирных жителей предшествовали издевательства и одиночные расстрелы летом и осенью 1941 г. Среди белого дня несколько молодых женщин и девушек было изнасиловано на площади. Людей использовали для разминирования минных полей. Солдаты связывали их цепями и под угрозой оружия гнали впереди себя на мины, где погибли десятки человек.
В октябре 1941 г. было объявлено о "переселении евреев в другое место". 500 евреев согнали к Народному дому под конвоем. В урочище Мостовое, у мельницы, колонну остановили и открыли огонь из автоматов. Раненых добивали выстрелами в упор, полуживых кидали в ров и закапывали вместе с мертвыми.
Зимой 1941 г. немцы выгнали более 400 чел. на строительство моста через реку Сож. Для того, чтобы наказать уклонявшихся от работы "саботажников", группе мирных жителей приказали раздеться донага и лечь на снег. Всех работавших подвергли порке. В 1943 г., перед своим отступлением, немцы сожгли в городе 870 жилых домов из 893, Дом культуры, ветеринарный техникум, две больницы, почту, баню, лесопильный и два кирпичных завода.
Из воспоминаний Вертинского Владимира Афанасьевича, 1930 г.р.
«Я помню синагогу, она была недалеко от нашего дома. Это было красивое деревянное здание с бархатными занавесями. Я видел, как евреев везли на расстрел. Их собрали возле костела. Сзади на одежде у них были шестиконечные звезды. Им сказали, что везут на вокзал в Кричев для переселения, а потом повернули в другую сторону, в сторону Заречья, место называлось Красный берег. Шло людей много, все с вещами. Было много детей. Вокруг колонны шли немцы и полицаи. Собак не было. По дороге был мост, мельница, а за ними место, где еще до войны копали траншею, доставали торф. Евреев привели к яме и сразу стали стрелять. Одна девочка лет 15-ти отстала. Она догоняла колонну, когда каратели всех уже расстреляли и возвращались назад. Она закричала, что отстала, что там мамка и папка. Девочку застрелили прямо на улице, и потом ее местные жители похоронили около бани. После войны перезахоранивали евреев. На кладбище памятник с именами был установлен после войны, расстрела там не было. Знаю, что деньги собирали евреи. Пожертвования у евреев собирал на памятник и ставил его Смоляк. Он был в Черикове после войны, как раввин, собирал миньян, читал проповеди. Когда мужчин не хватало, даже меня приглашали на миньян. Отец моей жены Беллы – Рынков Яков Вениаминович, тоже человек очень верующий, был в общине, как секретарь. Когда Смоляк умер, миньян уже не собирался. Тесть ездил в Климовичи молиться. Там он проводил службы. С каждой пенсии Яков Вениаминович посылал бедной женщине из Климович деньги, даже когда он стал совсем слабым, старым и плохо видел.»
(Из путеводителя «Забытые местечки Могилевщины», составители Ида Шендерович, Александр Литин, Могилев, 2009
Место расстрела евреев г. Черикова находится за пределами города на бывших торфяных разработках (направление на Кричев). Памятник установлен в конце 50-х, начале 60-х гг. ХХ в. на средства, собранные евреями. В 80-х гг. памятник был поврежден и установлен новый с крестом, который стоит и сейчас.
На чериковском еврейском кладбище на пересечении ул. Ленинской, ул. Мира и пер. Мира, по-видимому, в тоже время, что и памятник на месте расстрела, был установлен памятный знак в виде трех стел с фамилиями расстрелянных.
Подробнее...