Как и по всей Белоруссии, в Толочине и районе с первых дней оккупации гитлеровцы начали создавать гетто. Уже в период с июля по октябрь 1941 года были созданы спецпоселения в деревнях Славное, Обольцы, в Толочине, городском поселке Коханово.
В начале войны в квартире Зои Максимовны Киприянец, жительницы Толочина, находился на постое немецкий офицер. Однажды, убирая его комнату, Зоя Максимовна обратила внимание на один из печатных листков не совсем обычного вида, лежавший на столе. Оказалось, что это обращение Гитлера к солдатам и офицерам немецкой армии, в котором говорилось, что чем больше они убьют евреев и русских, тем лучшее будущее их ожидает. Офицер, очевидно, надеялся, что эти «русские свиньи» не знают немецкого языка, поэтому был так беспечен.
Плач детей и женщин перекрывал злобный лай собак и команды палачей. Вскоре колонна под усиленным конвоем гитлеровцев с овчарками двинулась в сторону поселка Райцы. Еще в городе одна из женщин попыталась бежать. Такую же попытку сделали еще двое обреченных, но тут же были скошены автоматной очередью. В этот день фашисты расстреляли ни в чем не повинных людей. Вся их «вина» состояла в том, что им было суждено родиться евреями. Во время казни палач разорвал надвое и бросил в могилу младенца учительницы Шапиро... Еще долго ворошилась, присыпанная снегом, красная от людской крови земля на могиле и доносились глухие стоны раненых и упавших в могилу живыми.
После войны родственниками погибших на месте казни был сооружен земляной курган, обрамленный посадкой ели и металлической оградой. На братской могиле установлен скромный обелиск в виде пирамиды и траурная табличка: «Здесь покоятся жертвы немецко-фашистского террора – свыше 2000 человек еврейского населения города Толочина и окрестностей, расстрелянных 13 марта 1942 года. Вечная память погибшим».
Чудом удалось спастись немногим. В числе их был еврейский мальчик лет 10 – 11 по имени Хоня. В один из морозных дней мой отец пошел в овин за соломой для подстилки скоту. Когда открыл ворота, ему показалось, что солома зашевелилась.
– Кто здесь? – окликнул отец.
Ворох соломы раздвинулся и оттуда показалось испуганное изможденное лицо мальчика. Он рассказал, что убежал от немцев в Поречье (моя родина – А. Ш.) потому, что здесь работал до войны кузнецом его дедушка Шмуйла. Этого доброго старика с окладистой белой бородой, похожего на Будулая из фильма «Цыган», хорошо помню. Он был отменный мастер. Делал подковы и ковал лошадей, зубил серпы и ножи для жаток, делал отличные ножи из напильников, топоры и многое другое. Все в деревне его звали «дед Шмуйла». Он тоже был расстрелян немцами.
И в это трудное время, полное опасностей, в районе, как и по всей Белоруссии, находились люди добрейшей души, которые, рискуя собственной жизнью, спасали евреев от неминуемой смерти. И делали это не ради славы и наград, а по зову души и велению сердца. Не все имена известны нам и сегодня. Тем более приятно назвать одно из них.
Настоящий подвиг совершила Ольга Устиновна Плескач, уроженка деревни Лазы Толочинского района, когда в годы войны, рискуя жизнью, спасала евреев. В 1999 году в Симферополе чествовали Праведников Народов Мира. В торжественной обстановке Посол Израиля в Украине Анна Азари вручила Ольге Плескач Почетную Грамоту Яд-Вашем и объявила решение: «Удостоить Ольгу Плескач, которая в годы фашистской оккупации рисковала своей жизнью ради спасения преследуемых евреев, звания Праведницы Народов Мира и наградить медалью «Праведник Народов Мира».
Почти все евреи, оставшиеся на оккупированной толочинщине, были расстреляны. Выжить довелось тем немногим, кто успел вовремя покинуть город. Вот судьба одной семьи — Израиля Абрамовича Кривошеева из Толочина. 28 июня 1941 года его семья — жена Бася Адольфовна, дети Адольф, Семен, Мирон и Илья на лошадях покинула город, захватив с собой самое необходимое. Их путь лежал на Смольяны, Дубровно, Ляды и далее на Соловьевскую переправу на Днепре под Смоленском. Переправлялись на противоположный берег по наведенному понтонному мосту. Во время бомбежки переправы в суматохе потеряли сына – Абрама. Обошли Смоленск, пошли на Дорогобуш, Вязьму, Юхново. В Юхново встретили Семена Бороду, Моисея Болотина, Анну и Марию Микульчик и других земляков, которые угоняли на восток стадо колхозных коров. От Юхново двинулись на Калугу, Тулу, Рязань, Тамбов. Когда враг подошел к Москве, оставили лошадей и эвакуировались в Среднюю Азию. Убирали зерно, картофель, хлопок. Не выдержав голода, жары, непосильного труда в феврале 1942 года умер отец, в сентябре 1943 года не стало матери. Всей семьей копали могилы с киркой и ломом — одни камни были не на родной земле. Все это происходило в узбекском колхозе «Кизил Мехнат» («Красный труд») Туракурганского района Наманганской области.
В сентябре 1943 года Илья Израилевич был призван в армию. В 211 стрелковом полку города Фергана прошел курс молодого бойца и был направлен на III Белорусский фронт в составе 1192 стрелкового полка в звании младшего сержанта, командира пулеметного расчета. Освобождал Белоруссию, Прибалтику. Дважды был ранен. Поправившись после второго ранения, попал в Боровуху под Полоцком в запасной стрелковый полк. Снял погоны 31 марта 1951 года, отслужив в Советской Армии 8 лет. Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалью «За отвагу» и другими. Воевали и имеют фронтовые награды братья Ильи Израилевича Мирон, Адольф и Александр. Брата Абрама, как инвалида по зрению, на фронт не взяли, но в конце 1945 года призвали в армию, служил на Оршанской КЕЧ.
По неполным данным более 60 евреев города Толочина защищали Родину. В числе их трое из семьи Захара Бороды: Александр, Адольф, Роман; упоминаемые ранее братья из семьи Израиля Кривошеева: Александр, Илья, Адольф, Мирон; из семьи Самуила Бороды — летчик-штурмовик Лазарь, артиллерист Ефим, радистка Соня; из семьи Адольфа Бороды Захар, Моисей — участник Московской битвы; Илья и Ефим Борода; Борис и Давид Бляхманы; Иосиф и Давид Гензеры; Лазарь и Григорий Шпарберги; Муля и Григорий Быховские; Яша и Семен Метрики; Борис и Илья Рудштейны; Семен и Ефим Фейгины; военврач Лазарь и Захар Перченки; Лев и Иосиф Болотины; Илья и Семен Гуревичи; Исаак Ерманок, защитник Ленинграда; Исаак Ушвицкий; Захар Изрин; Илья Лившиц; Давид Хайкин и многие другие. Не всем было суждено вернуться в родной Толочин.
Подробнее...