История Кобрина

Первое письменное упоминание Кобрина относится к 1287 г. и содержится в Ипатьевской летописи. Согласно записи, жена Владимиро-Волынского князя Владимира Васильковича княгиня Ольга Романовна получала по завещанию город Кобрин «и с людьми, и с данью». В 1-й половине XIV в. город вошел в состав ВКЛ, но в скором времени оказался захваченным польским королем Казимиром ІІІ Великим. Результатом двух войн между Гедеминовичами и польским королем стало подписание трактата 1366 г., по которому Казимир ІІІ Великий признал права князя Любарта Гедеминовича на Кобрин. Один из потомков великого князя литовского Ольгерда Роман Федорович с 1387 г. стал официально именоваться князем Кобринским. В 1404 – 1519 гг. Кобрин являлся центром удельного Кобринского княжества, принадлежавшего князьям Кобринским. Представители княжеского рода были поборниками православья: Семен Романович Кобринский участвовал в войне православных феодалов ВКЛ против польского короля Владислава ІІ Ягайлы; другие владельцы Кобрина выделяли средства на постройку православных храмов, помощь монастырям.

В 1501 г. последняя представительница рода Кобринских князей Анна Семеновна стала женой королевского маршалка Вацлава Косцевича и приняла католичество, после чего в Кобрине был построен костел. Первое письменное свидетельство о еврейской общине Кобрина содержится в документе 1514 г., в котором король Сигизмунд I Старый подтвердил для евреев Кобрина привилегии, данные в 1503 г. его братом Александром Ягеллоном еврейским общинам Литвы. С 1519 г. Кобрин стал центром Кобринского староства, а в 1532 г. жена польского короля и великого князя литовского Сигизмунда I Старого Бонна Сфорца д’Арагона получила права на Кобринское староство. Несколько раз она приезжала в Кобрин. В этот период был построен канал королевы Бонны, проходящий через юго-западную часть города. В 1520 – 1566 гг. Кобрин входил в состав Кобринского уезда Подлясского воеводства, с 1566 г. – в составе Берестейского воеводства.

В 1563 г. королевский ревизор Дмитрий Сапега составил описание Кобринской экономии. В это время в городе размещалось 377 дворов с домами. Деловым центром города был рынок – просторная площадь, часть которой занимали торговые ряды и корчмы. Площадь окружали в основном двухэтажные здания: верхний этаж обычно был жилым, а в нижнем размещалась лавка или ремесленная мастерская. В конце одной из главных улиц города – Пинской, которая шла вдоль реки Мухавец на восток, размещались дома еврейской общины и синагога. Согласно данным ревизии, в Кобрине проживали 22 еврея-домовладельца, занимавшиеся преимущественно торговлей, пивоварением и откупами.

В 1586 г. владелицей Кобрина стала королева Анна Ягеллонка. В 1589 г. она прибыла в город и торжественно вручила горожанам привилей о получении магдебургского права, подписанный королем Сигизмундом III Вазой. Кобрин приобрел право создавать собственный административный орган власти – магистрат. На новый уровень поднялась торговля и ремесло: ремесленники объединялись в цехи, активизировался товарообмен между Кобрином и окрестными деревнями, оживилось перемещение судов по Мухавцу. Еженедельно по понедельникам в Кобрине организовывался базар, а дважды в год (осенью и зимой) проводились ярмарки. Евреи Кобрина были уравнены в торговых правах с прочим населением. Согласно привилею, Кобрин получил право иметь герб, печать и ратушу. На гербе Кобрина – изображение в серебряном поле фигуры девы Марии и святой Анны (в честь хозяйки города Анны Ягеллонки), Богоматерь держит на руках младенца Иисуса.

Следующей владелицей Кобрина стала жена Сигизмунда III Вазы Констанция (с 1605 по 1635 гг.). Этот период связан с усилением позиций католической церкви.

Середина и вторая половина XVII в. для Кобрина была связана со многими потерями. В сентябре 1648 года казацкие отряды окружили Кобрин, разбили войска стольника Винцента Корвин Гонсевского и ворвались в город. Практически весь Кобрин был сожжён, во время еврейского погрома были убиты около 200 евреев-домовладельцев. Во время войны России с Речью Посполитой в городе побывали шведские войска, а затем он был разграблен войском ВКЛ под командованием маршала Жеромского: шляхта посчитала себя вправе присвоить имущество, принадлежавшее королю, поскольку не получала плату за несение службы. Больше всего от грабежей и насилия пострадало еврейское население Кобрина.

В начале XVII в. во время Северной войны Кобрин опять был разорен и ограблен. Эпидемия 1711 г. унесла жизни более половины жителей Кобрина. Торговля и ремесло приходили в упадок. По росписи подушной подати с евреев Брестского воеводства за 1705 г. на Кобрин с арендаторами приходилось 315 злотых. Любопытное соглашение было заключено в 1714 г. между кагалом и неким Михелем Ицковичем. Последний дал кагалу 1 000 злотых на 8 лет; взамен этого кагал освободил Ицковича и его потомство от всяких государственных и общинных податей и предоставил ему свободное существование на рынке или в любой «юрисдикции» Кобрина с правом производить торговлю и заниматься винными промыслами. В 1766 г. Кобринский кагал насчитывал 924 плательщика подушной подати.

Первый известный раввин Кобрина – Бецалель бен – Соломон Даршан, автор произведения «Amudeha schibah» и других сочинений (умер в 1678 г.). Также известен раввин Яков бен – Давид Шапиро (или Спиро) (умер в 1718 г.) – автор «Ohel Jakob», основатель иешивы, в которой в его время было более 400 учеников.

В 1766 г. король Станислав Август Понятовский лишил Кобрин магдебурского права. Восстановлением хозяйства Кобринской экономии занялся подскарбий надворный Антоний Тызенгауз. Администрация экономии из замка была перенесена в усадьбу, построенную на южной окраине города. Тут был заложен большой парк, от которого до Кобрина провели прямую липовую аллею, переходящую в улицу и выходящую на рынок. В этот период было начато строительство канала, который должен был соединить Мухавец с Пиной. В 1794 г. король Станислав Август Понятовский дважды посетил Кобрин, участвовал в торжественном открытии канала, который назвали Королевским. Вскоре город был занят российскими войсками во главе с А.В. Суворовым. В 1795 г. город вместе с усадьбой Кобринский ключ был подарен знаменитому полководцу.

В 1795 г. Кобрин был включен в состав Российской империи, стал центром уезда Слонимской губернии, с 1796 г. – Литовской губернии, с 1801 г. – Гродненской губернии. Война 1812 г. нанесла городу значительный урон, в Кобрине из 630 домов были уничтожены 548. Постепенно происходило восстановление города. В 1817 г. население Кобрина насчитывало 1,7 тыс. чел., в 1857 г. – 4,3 тыс., в 1897 г. – 10,4 тыс. жителей.

По данным ревизии 1847 г. в Кобрине проживало 4 184 евреев, в 1864 г. – 4 469 евреев (1 синагога и 14 молелен), по переписи 1897 г. – 6 738 евреев (64,8% всего населения города). Практически вся торговля в городе – лавки, заездные и постоялые дворы, гостиницы и кофейни – принадлежали евреям.

Запрет еврейской аренды в черте оседлости в 1882 г. и введение водочной монополии в 1897 г. отразились на жизненном уровне евреев Кобрина, и многие из них (в первую очередь ремесленники) начали эмигрировать в США.

В XIX в. известны: раввин Кобрина Меир Марим Шафит (умер в 1873 г.) – автор сочинения «Nir al Jeruschalmi»; раввин Элия – известный под имененм Rabbi Elinke Lider и др. В 1892 - 97 гг. – раввином кобринской общины был известный галахист Х. Берлин. Большое влияние на духовную жизнь еврейской общины Кобрина начиная с XIX в. оказывал хасидизм. В Кобрине сформировалась целая династия кобринских цадиков – Моше бен Исраэль (умер в 1858 г.), Ноах Нафтали (умер в 1889 г.), Давид Шломо (умер в 1918г.), Моше Ахарон (умер в 1942 г.), Барух Иосеф Зак (умер в 1949 г.).

Среди наиболее значительных предприятий выделялись 3 кирпичные, 6 кожевенных, 2 пивоваренных и медеплавильный заводы. В этот период Кобрин превратился в значительный узел шоссейных дорог. В 1846 г. закончилась реконструкция Королевского канала, переименованного в Днепровско-Бугский, в 1897 г. Кобринская речная пристань приняла более 400 судов. В городе велась активная торговля, проводились 6 ярмарок в год. В 1857 г. в Кобрине действовали 2 приходских училища, в которых училось около 100 мальчиков. В 1910 г. в Кобрине действовало одно частное мужское еврейское училище. Согласно данным переписи населения 1897 г. численность грамотных горожан достигла 41 %. После открытия железнодорожной станции в Кобрине, город еще активнее включился в экономическое развитие региона и страны. В 1904 в г. Кобрине было учтено 916 зданий (из них 128 каменных), 1 фабрика, 18 заводов, 9 гостиниц, 2 постоялых двора, 23 корчмы. Тут действовали товарищества взаимного кредита, ссудо-сберегательная и нотариальная контора, 3 типографии. Функционировали 2 госпиталя, действовали 3 мужских и 3 женских учебных заведения. Неоднократно Кобрин страдал от масштабных пожаров, вследствие которых уничтожались целые кварталы. В 1895 г. во время пожара сгорели 310 жилых домов, в пожаре 1896 г. сгорели 210 домов, без жилья остались более 2 тыс. жителей города. В 1905 г. во время пожара были уничтожены 104 дома.

Проникновению сионизма в Кобрин вначале противились местные ортодоксы, но после революции 1905 г. в Кобрине возникла местная организация Бунда, а позднее – Поалей Цион.

В начале Первой мировой войны через город прошли толпы беженцев. Несмотря на то, что вблизи Кобрина русская армия вела упорные бои, сам город почти не пострадал. В августе 1915 г. г. Кобрин был оккупирован кайзеровскими войсками, в 1919 г. – польскими.

После подписания Рижского мира в 1921 г. Кобрин вошел в состав Польши, центр уезда Полесского воеводства. По переписи 1921 г. в Кобрине проживало 8 208 жителя, в том числе 5 431 еврей (66,2%). В городе действовали несколько реформированных хедеров, Талмуд – Тора, иешива, 7-классная школа «Тарбут» с преподаванием на иврите, школа с преподаванием на идиш, а также 2-классная религиозная ортодоксальная школа для девочек «Bajs Jakow», концессию на открытие которой получил раввин Кобрина Вайнберг Неах. По данным на 1927-1928 уч. год, в кобринской школе «Тарбут» обучалось 231 учащихся, работали 7 учителей.

В 1937 г. еврейская община (гмина) Кобрина выделила на школы «Бейс Яков» 3593 злотых 55 грошей, на школы «Хойрев» - 9 850 злотых 56 грошей. Гмина занимала активную позицию по проблемам сохранения культуры, так как считала иудаизм и иврит главными оплотами сохранения идентичности еврейского народа в многоконфессиональном государстве. В этом направлении синагога выступала в качестве союзника еврейских организаций и партий. Наиболее тесные контакты были налажены с ортодоксальной «Агудат Исраэль».

Большинство евреев Кобрина в этот период было занято в строительстве, ткацком производстве, торговле и т.п. После занятия Кобрина советской армией 20 сентября 1939 г. некоторая часть сионистской молодёжи бежала в Вильно, чтобы оттуда добраться до Эрец-Исраэль. После включения западных областей Беларуси в состав БССР Кобрин с января 1940 г. получил статус центра Кобринского района Брестской области.

Город Кобрин был захвачен немецкими войсками на второй день войны – 23 июня 1941 г. Первоначально оккупационное управление осуществляла местная комендатура (ортскомендатура). В первый день оккупации немцы сожгли синагогу. Еврейскому населению было предписано носить на одежде знаки со звездой Давида как средство визуального выделения еврейского населения, которые носили на рукаве и на левой стороне груди, начиная с 10-летнего возраста. Хождение по тротуарам евреям воспрещалось. Всем еврейским мужчинам и женщинам было приказано являться на принудительные работы.

В июле 1941 г. части гестапо провели на улицах города облаву, в результате которой по различным данным от 170 до 200 захваченных евреев были расстреляны на полях пригородного имения Патрики. Следующая акция уничтожения еврейского населения была проведена в августе 1941 г. Под предлогом регистрации жителей города для выдачи пособий в здании СШ № 1 собрали около 180 нетрудоспособных и больных евреев. Их расстреляли в районе д. Именин. По некоторым свидетельствам, списки инвалидов по приказу оккупационных властей были подготовлены кобринским юденратом.

В начале сентября 1941 г. г. Кобрин был включен в состав генерального округа «Волынь–Подолия» (рейхскомиссариат «Украина»). 3.09.1941 г. в г. Кобрине была установлена гражданская оккупационная власть. Город стал центром Кобринского округа, в состав которого были включены районы Кобрина, Антополь, Дивин, Жабинка, с декабря 1941 г. – Дрогичин, с января 1942 г. – Картуз-Береза. Кобринский окружной комиссар Панцир находился в подчинении генеральному комиссару в Брест-Литовске. Еврейскому населению г. Кобрина было объявлено, что за нарушение приказов оккупационных властей будут производиться расстрелы. С 10 по 20 октября 1941 г. оккупационные власти проводили общую перепись населения округа, производя регистрацию и выдачу паспортов. 15 октября по распоряжению окружного комиссара г. Кобрина знак со звездой Давида был заменен на знак из желтой материи или плотной бумаги в виде круга диаметром 8 см. Лата нашивалась с левой стороны груди и на середине спины. За нарушение распоряжения предусматривался штраф в размере 1000 руб. Всем евреям было предписано сбрить волосы.

По приказу оккупационных властей еврейское население г. Кобрина должно было заплатить контрибуцию, собрав 1 кг золота, а также сдать все ювелирные украшения.

В первые месяцы оккупации еврейская община г. Кобрина увеличивалась за счет беженцев и переселяемых оккупационными властями еврейских семей из окрестных деревень. По некоторым свидетельствам, в г. Кобрин была переселена группа евреев из г. Белостока. Осенью 1941 г. еврейское население г. Кобрина численностью до 8 тыс. чел. было заключено в гетто, состоящее из двух обособленных частей. Более крупным по площади и количеству узников было гетто «А», в котором находились евреи-специалисты (квалифицированные рабочие, ремесленники, медики и др.), а также физически крепкие люди, пригодные для использования на принудительных работах. Это гетто располагалось в южной части г. Кобрина, границы гетто проходили по ул. Суворова, площади Свободы, ул. Первомайской и Кирова. Гетто «Б» отводилось для проживания нетрудоспособной части еврейского населения – стариков, женщин, детей, инвалидов. Его границами служили западная часть площади Свободы до моста, правые стороны Советской и Спортивной улиц. Освободившиеся в центральной части города еврейские дома были заняты христианским населением, выселенным из района гетто. Кобринские евреи стремились любыми способами, в том числе посредством дачи взяток, оказаться в трудовом гетто, понимая, что там в большей степени гарантировано сохранение жизни.

Оккупационные власти г. Кобрина сэкономили на постройке ограждения гетто. В промежутках между фасадами домов, находившихся на границе гетто «А», был установлен сплошной дощатый забор, гетто «Б» практически не имело ограждения. В гетто ощущалась острая нехватка питьевой воды, существовала проблема перенаселения. Оккупационные власти объявили приказ о запрете еврейским женщинам рожать. Всем беременным, вне зависимости от срока беременности, было предписано сделать аборт. Юденрат был обязан отобрать и доставить 300 душевнобольных для расстрела.

Для оперативного управления еврейской общиной были организованы юденрат и еврейская полиция, вооруженная резиновыми дубинками, состоящая из 50 молодых мужчин. Юденрат размещался в здании бывшей еврейской больницы по ул. Первомайской. Председателем еврейского совета был крупный купец-оптовик Ангелович. С 10 апреля 1942 г. евреям запрещалось ходить по улицам вне гетто. Юденрат нес ответственность за организацию принудительных работ: направляемые за пределы гетто группы евреев маршировали под конвоем еврейских полицейских кратчайшей дорогой из гетто до места работы и обратно. Иногда рабочие группы кобринских евреев направлялись на работы пешком за 10-15 км от города. Около 500 узников гетто «А» работали в артели. Любые контакты между узниками гетто и жителями г. Кобрина были запрещены, оказание помощи евреям жестоко преследовалось. В начале 1942 г. все еврейские лавки были закрыты. Хлебные нормы для еврейского населения составляли 70 г в день. Огромную помощь узникам гетто оказывал мельник Иозеф Ядвов, который пользуясь своими связями, нелегально доставлял в гетто муку и продавал ее нуждающимся. В конце мая – начале июня 1942 г., согласно распоряжению кобринского окружного комиссара Панцира еврейским врачам, дантистам и ветеринарам было запрещено иметь частную практику, с этого времени еврейские медики могли работать только под контролем специалистов-христиан.

В начале июня 1942 г. население гетто «Б» было собрано на площади Свободы, где с балкона дома на углу Интернациональной улицы к ним обратился Ангелович. Он объявил, что часть кобринских евреев будет отправлена на работу, призвал соблюдать спокойствие и взять с собой вещи и продукты питания. Под охраной вооруженных эсэсовцев людей привели на железнодорожную станцию и погрузили в товарный эшелон (по 200 чел. в вагон). Сборный эшелон из Пинска и Кобрина, состоявший из 18 вагонов, прибыл в урочище Бронная Гора недалеко от Картуз-Березы. Здесь уже все было подготовлено к акции: выкопаны ямы четырехметровой глубины и обнесен колючей проволокой участок. Людей заставляли раздеваться, спускаться по лестнице на дно ямы, ложиться рядами лицом к земле. В ходе акции погибло около 1800 кобринских евреев.

После проведенной акции узников гетто перерегистрировали и взяли отпечатки пальцев. Молодежь в гетто искала возможности организовать сопротивление, была создана подпольная группа во главе со служащим еврейской полиции Шатцем, связь с партизанами поддерживал Гершон Тенненбаум.

15 октября 1942 г. была проведена акция уничтожения узников гетто «А». Накануне на полях колхоза «Новый путь», которые примыкали к южной окраине г. Кобрина, собрали крестьян д. Хидры и под угрозой расстрела в случае невыполнения работы в указанные сроки приказали приготовить 4 глубокие ямы шириной и длиной по 60 метров. Место расстрела было оцеплено автоматчиками. В общей сложности в день проведения акции было уничтожено около 4,5 тыс. кобринских евреев. После расстрела производились тщательные обыски гетто. Обнаруженных в подвалах, на чердаках, в специально подготовленных укрытиях людей расстреливали на месте. Рабочие артели, узнав о смерти своих близких, уничтожили оборудование и подняли восстание, в ходе подавления которого были убиты 150 чел. Жизнь была сохранена только 72 еврейским специалистам-ремесленникам, которых содержали в кобринской тюрьме. Эту группу евреев расстреляли в тюремном дворе летом 1943 г. (по другим данным – в декабре 1943 г. на полях колхоза «Новый путь», это место получило название «Долина смерти»). В живых был оставлен только доктор Гольдберг, поскольку ему не было замены. Он достал несколько гранат и револьвер, когда за ним пришли, оказал сопротивление, бросая гранаты и отстреливаясь. Когда боеприпасы закончились, доктор застрелился.

Около 100 евреев сумели бежать из Кобринского гетто, многие из них вступили в партизанские отряды им. А.В. Суворова и К.Е. Ворошилова. Во время ликвидации гетто удалось бежать группе детей, которые нашли приют в костеле. Два ксендза Ян и Владислав укрывали и кормили 8 еврейских детей. На ксендзов донесли и вскоре они вместе с детьми были расстреляны возле стен храма.

В общей сложности жертвами Холокоста в г. Кобрине стали 6.900 евреев.

Немногие евреи Кобрина, пережившие Катастрофу, выехали в Польшу в рамках соглашения о репатриации польских граждан, заключённого Польшей и Советским Союзом 6 июня 1945 г. Из Польши евреи Кобрина репатриировались в Израиль. В 1950-80-х гг. в Кобрине проживало несколько евреев.