На протяжении веков дома молитвы играли наиболее существенную роль в жизни еврейского народа и сохранении его национальных традиций. Изучать историю витебских синагог очень сложно. В начале XX века в городе насчитывалось более полусотни синагог и молитвенных домов, однако до нашего времени сохранились остатки всего только одного Дома молитвы. Такое состояние вещей иначе как культурной катастрофой назвать нельзя, потому что синагоги, как известно, являются наиболее выразительными проявлениями культуры ашкеназов. Все витебские синагоги были уничтожены либо последней войной, либо нигилизмом, который господствовал в советском обществе на протяжении всех лет его существования. Всего только несколько пожелтевших архивных дел с единичными чертежами зданий, несколько изображений на дореволюционных открытках и фотографиях города да несколько изображений на полотнах витебских художников (в том числе и Марка Шагала) – вот практически и все источники, по которым сегодня приходится изучать эту тему.
Первые сведения о евреях в Витебске относятся к 1551 году, однако их поселение еще долгое время не имело статуса общины (т.е. юридического лица), строительство синагоги на собственной земле «в замке или городе» община получила только в 1627 г.2 По сведениям инвентаря Витебска 1640-х годов, «школа жидовская» находилась в Нижнем замке между зданиями православной Благовещенской церкви и протестантского кальвинского собора. (Необходимо отметить, что слово «жиды» в Великом Княжестве Литовском употреблялось как традиционное простонародное полонизированное наименование еврейского населения и до времени присоединения к Российской империи не имело унизительного оттенка).
Подробные сведения о жизни общины в XIV веке содержались в витебском пинкосе, который еще в начале нынешнего столетия хранился в городе (уцелела ли рукопись до наших дней, остается неизвестным).
В конце XVIII века Витебск превратился в один из крупнейших центров хасидизма в Беларуси. Сначала, как известно, белорусские хасиды группировались вокруг ребе Менделя Витебского, резиденцией которого было местечко Городок, что находится на расстоянии 30 километров от города. С начала 1780 г. во главе белорусско-литовских хасидов становится ребе Шнеур Залман Борухов, родоначальник семьи Шнеерсон, одна из наиболее величественных фигур еврейства последней четверти XVIII века. Родился он в местечке Лиозно под Витебском и еще в детском возрасте проявил выдающиеся способности. Услыхав о талантливом мальчике, один витебский богач захотел женить его на своей дочери. В 15 лет ребе Шнеур Залман женился и переехал жить в Витебск, изучал здесь Талмуд и вел аскетический образ жизни. Затем он переехал учиться в Межирич к главе хасидов ребе Дову Беру. После смерти учителя вернулся в Лиозно.
Ребе Шнеур Залман стал основателем нового направления в хасидизме, который получил название ХАБАД. Действия хасидов вызвали активный протест со стороны раввината, и на антихасидском съезде раввинов в 1784 г. в Могилеве ребе Шнеур Залман и его последователи были объявлены вне закона. В 1797 г. на съезде раввинов в Вильно было принято решение донести правительству на хасидов и на их вождя ребе Шнеура Залмана как руководителя вредной для государства секты. Престарелому ребе надели оковы и на телеге из Лиозно привезли в Витебск, где посадили в почтовую карету и отправили в Петербург. Два месяца он провел в одиночной камере Петропавловской крепости. День освобождения ребе Шнеура Залмана – 19 день месяца кислев – хасиды всегда праздновали с особенной торжественностью.
Как упоминалось в «Статистических сведениях по Витебской губернии за 1808 год», в Витебске в начале XIX века было 27 христианских храмов (униатских, католических и православных) и 4 еврейские школы, построенные из дерева. Следует отметить, что в последующие десятилетия количество христианских храмов в городе существенно не увеличилось, чего нельзя сказать о еврейских синагогах. В 1865 г. в Витебске существовало уже 34 Дома молитвы, большинство из которых (около 80%) принадлежало хасидам. Восемь из 34 молитвенных домов размещались в каменных зданиях (остальные – в деревянных), три являлись домовыми школами витебских купцов. В начале XX столетия количество еврейских молитвенных домов и синагог в городе приблизилось к 60-ти, и по-прежнему большинство из них принадлежало хасидам.
Витебские синагоги в основном возводились из дерева и в архитектурном отношении не слишком выделялись на фоне рядовой городской застройки. Больших каменных синагог, которые имели специфический архитектурный облик, было несколько.
В основу построения плана синагоги был положен квадрат, своды которого делились на девять равных полей, которые опирались на четыре столба в центре. Столбы, между которыми находилась бима, были перекрыты высоким куполом. Толщина стен синагоги у фундаментов достигала двух метров. Женские галереи на втором этаже были пристроены с западной стороны. По такой схеме в XVI–XVIII веках обычно возводились синагоги оборонного типа – специфический тип синагогальных зданий, который не встречается больше нигде, кроме Беларуси, Польши и Украины. Снаружи фасады синагоги, которые выходили на Мало-Могилевскую и Набережную улицы, были украшены высокими декорированными барочными щипцами с люкарнами и трехчетвертными колоннами на высоких постаментах. С южной и северной сторон к зданию примыкали прямоугольные двухэтажные пристройки, под одной из которых находились сводчатые подвалы. Эклектический архитектурный декор здания и анализ нескольких планов города первой половины XIX века позволяют сказать, что эта синагога, несмотря на архаическую схему плана, была построена достаточно поздно – примерно в 1830 – 1840-х гг.
Ни одного фотоснимка деревянных витебских синагог не сохранилось вообще. Поэтому неоценимую услугу историкам архитектуры города оказал Марк Шагал, который оставил на одной из своих гуашей («Моя деревня», 1923–1924 гг.) изображение деревянной синагоги в Витебске. Еврейские молитвенные дома городской окраины обычно представляли собой очень скромные сооружения, в которых к основному прямоугольному в плане объему была добавлена двухэтажная пристройка с женскими галереями.
Изображений интерьеров витебских синагог также не сохранилось. Единственное исключение составляют только несколько работ местных художников, среди которых есть и работы Шагала. На рисунке «Синагога» (1917 г.) мы видим интерьер небогатого молитвенного дома городской окраины с бимой в центре и Священным Ковчегом у восточной стены, который закрывает красная занавеска с изображением звезды Давида. С правой от Священного Ковчега стороны находится рельеф с изображением семисвечника, а в люстре, которая освещает помещение горят также семь свечей. Шагал достаточно иронично изображает события, которые происходят в синагоге. Люди, что пришли сюда прочитать молитву и послушать Святое Писание, лишены религиозной экстатичности и даже простой сосредоточенности. Человек, который должен читать Тору, выглядит растерянным и удрученным, так же, как и одинокий мужчина у окна или два мальчика, сидящие у бимы. Отдельная группа мужчин окружила богача в меховом пальто и занялась обсуждением своих дел или последних новостей, вообще повернувшись спиной к востоку.
На другом рисунке – «Шафар» (1911 г.) – Шагал через яркие цветовые пятна передает приподнятое настроение светлой радости и праздника. Действие опять происходит в синагоге, где двое мужчин торжественно держат в руках свитки Торы, прижимая их к груди, еще один трубит в рог, извещая о начале праздника, а четвертый, голова которого покрыта талесом, читает Святую книгу. Разные эпизоды из синагогальной жизни отображены и в других работах художника («Понюшка табака» (1925 г.), «Изучают Библию» (1918 г.) и др.).
В Государственном архиве Витебской области мне удалось найти несколько описей имущества витебских синагог, что были составлены в 1920-е годы во время перерегистрации еврейских общин города, которая проводилась по приказу новых большевистских властей. Имущество большинства Домов молитвы не было многочисленным и богатым. В качестве примера приведем описание за 1922 г. имущества, которое принадлежало «1-й Оршанской иудейской синагоге», которая размещалась в доме № 7 по 1-му Оршанскому переулку во 2-й части г. Витебска: «Дом деревянный с галереей, крыт жестью, старый, длиной 6 саж., шириной 4 саж., вышиною 5 саж. 1/2 арш. Внутри 2 комнаты, прихожая и коридор. В самом доме 13 окон и 6 окон в галерее, 7 дверей, 2 печи, 1 кафельная, 1 железная (бурак). Синагога построена 50 лет тому назад». Движимое имущество молитвенного дома составляли: «Два Священных Ковчега для Торы, 1 шкаф для книг, 1 трибуна, стандарт для кантора, 4 деревянных стола, 8 деревянных скамеек с ящиками для сидения, 4 деревянные скамейки без ящиков для сидения, 1 стенные часы, 8 ламп висячих, 2 лампы стенные, 155 книг, 10 Св. Тор, 2 стар. скатерти, 2 занавески для ковчегов, 10 одеяний для Тор».
Главную ценность витебских синагог издавна составляли Сефер Тейры (Свитки Торы). Для их изготовления в середине XIX века в Витебске существовало целое производство, которым занималось около 10 человек. Сефер Тейры представляли собой рукописные пергаментные свитки длиной в несколько десятков аршинных листов (до 60 метров), которые выполнялись специальными переписчиками на тонко выделанных телячьих шкурах. Для написания текстов пятикнижия Моисея пользовались обычными чернилами и индюшачьими (а не гусиными или металлическими) перьями. На выполнение одного свитка требовалось много времени (не менее полугода), поэтому стоили они дорого – по 100 рублей серебром. Однако переписчики недостатка в заказчиках не имели, ибо всегда находились желающие пожертвовать синагоге Свиток Торы.10 В каждой из витебских синагог хранилось до десятка и более Свитков Торы.
У Марка Шагала есть стихотворение, посвященное Виленской синагоге, для которой художник делал росписи, и которая погибла в огне пожара. В стихотворении есть строчки, пронзительную грусть и отчаяние которых полностью можно отнести и к витебской ситуации:
Где свитки древние, прозревшие судьбу?
Где семисвечья? Воздух песнопений,
Надышанный десятком поколений?
Он в небеса уходит, как в трубу.
(перевод Л. Беринского)
Подробнее...