Не меньше Слонима пострадали в XVII веке Жировицы (отдаленные в 10 километрах), история которых тесно связана с историей Слонима. Известности своей благодарят Жировицы чудесной иконе Божией Матери, которая, как говорит легенда, около 1480 года была найдена пастухом на груше. Уже в XV веке Александр Солтан строит здесь деревянный костел. Около 1560 года Ян Солтан начинает строить каменную церковь. С момента приглашения Яном Мелешкой, кастеляном смоленским (1613) отцов Базилиан Жировицы значительно оживают.
Культ чудотворной иконы растет. Набожный вид начальника Базилианин, Йозефата Кунцевича также способствует привлечению пилигримов из далеких краев. Сами Жировицы становятся целью поездок польских королей, которые их посещают, чтобы почтить чудотворную икону самой Святейшей Панны. Когда бедствия и опустошение коснутся этого местечка, тотчас сейм примет решение, что «замечательное место Жировицы,
особого почета и кондоленции (7)достойное, которое неприятелем funditus, разрушено… поэтому по согласию всех сословий достойных сейма нынешнего (от 1661 года) Жировицкое местечко, с его Огродниками от всяческих реквизиций консистенций воинских in perpetuum а от налогов и поборов Речи Посполитой на четыре года освобождаются». В 1667 году сейм предоставляет «на поддержку бедной церкви жировицкой великой чудесами славящейся» село Буле «cum attinentiis в повете слонимском лежащее». Кроме того «испытывая особое уважение к отчаянному положению» освобождает ее снова на 4 годы от всяческих поборов и налогов Речи Посполитой.
Более выразительной становится политическая позиция Слонима в XVIII веке. Читая акты гродских судов слонимских, мы узнаем, что в 1715 году через повет слонимский проходило войско «саксонское». Должен был следовательно и Слоним понести значительный ущерб в интересах «саксонов» по причине наложенных реквизиций.
Во время гражданской войны с 1764 года, которая предшествовала избранию Станислава Понятовского, Слоним известен как один из пунктов национального сопротивления против России, солдаты которой вошли на Польскую территорию, чтобы решить вопрос о кандидатуре избираемого. Когда отряды Массальского, поддерживаемые русским войском, приступили к осаде Несвижа, виленский воевода Радзивилл поспешил прийти городу на помощь; но под Слонимом у реки Щара встречает россиян во главе с Ренненкампфом и Долгоруковым. 26 июня начал он здесь битву и «бился до поздней ночи в течении 8 часов… но завтра, когда огневое ядро зажгло его огромные мешки с порохом, ретировался через Полесье в Олыки» .
В период Барской Конфедерации Слонимщина занимает позицию, очень активную. Будет она неоднократно ареной сражений конфедератов с войском российским. В сентябре 1768 года маршалки повета слонимского, волковысского и ошмянского, приезжают в укрепленный Несвиж, чтобы взаимодействовать в деле конфедерации с кн. Карлом Радзивиллом. Но в это же время выступает под Несвиж ген. Измайлов, который при услужливой помощи шпионов, выслеживающих патриотическую шляхту, почти без борьбы принуждает воеводу виленского 29 октября к позорной капитуляции. Собранные маршалки подписали рецес . Не означает это вовсе, что движение конфедератов должно было здесь замереть. С началом июля в 1769 году, на Слонимщине действуют двое братьев Пуласцы. Дня 9 июля конфедераты во главе со своим полковником Казимиром Пуласким, прибыв в Слоним, начали тут собирать амуницию и вести соответствующую подготовку. Кроме самих конфедератов насчитывалось всего 3000 солдат. 10 июля прибыл в Слоним маршалок конфедерации Франтишек Ксаверий Пулаский в сопровождении: маршалка конфедерации волковысской Сапеги, брестского воеводы Горайна, подкоморного волковысского Белавского и подкоморного виленского Михала Горайна. Собравшиеся конфедераты разослали универсалы «по учреждению 12 конфедерации слонимской». По причине известий о наступающих россиянах, конфедераты 11 июля вечером выступили на Замосцье и совершив акт конфедерации в здешней плебани, выстроились в боевом порядке при тракте несвижском. Битву, которая здесь произошла дня 12 июля, очевидец описывает так:
«Перед часом 4 утро, я к этому времени уже встал и все видел, ворвались в город казаки и дома грабить, товары забирать, с людьми спорить и стрелять начали, так, что ни женщин, грабя их, ни студентов, срывая с них одежду, не помиловали; затем после четырех подошел корпус московский и вместе с казаками на Замостье ринулись и, когда уже по плотине к самому (который до того [?] был сброшен [?]), приблизились к мосту, из пушки, вчера там 30-тым пехотным слонимским полком оставленной, встречены были так, что часть их с коней упала, а другие от испуга из самопалов своих, но тщетно по тем, что при пушке были, стреляли; сразу же к плотине выступила пехота и из пушки выстрелив, заставила наших без каких-либо потерь ретироваться к лагерю, после чего казаки, проехав вброд и за полчаса мост положив, прямо на площадь ринулись, но там очень красиво встреченные, ожидать пехоту у ограды гетманской псарни были вынуждены. В 5 часов заняла позицию пехота, у которой правое крыло казаки, а левое карабинеры держали. В полшестого на площадь казаки группами и наши выбегать начали. В 6 часов двинулась пехота, в простую линию выстроенная вместе с конницей и казаками, но наши из окопов, находящихся на стороне правого московского фланга, встречать начали и неплохо; здесь уже казаки, ринулись на фланг, и без единой потери с нашей стороны встречены были хорошо, оставив в плену эссаула, при котором кроме прочих монет найдено 800 золотых червонцев, и тел оставив не мало на площади, за своей пехотой спрятались и стали у пруда, больше уже не делая попыток; пехота же, подступив ближе к нашим, из пушки огня давала и ручного оружия 9 раз. Наши впереди и с левого боку картечью встречали, не без успеха; и когда так пехота приблизилась, сам полковник, схватив штандарт с конницей своей быстро ударил по правому нашему флангу, но Беляком и гусарами так встречен был, что на площади два раза махнув саблей и схваченным штандартом с разрозненной [?] ротой [?] с майором и другими офицерами конницу залечь заставил. Пехота также потеряв пушку, разные делая в бесславном отступлении фигуры с площади отступила; наши сразу площадь обстреляли, в присутствии Москвы, стоящей у ограды, где раньше казаки стояли, не делая более попыток [?]».
Это столкновение должно было длиться с 6-го по 9-ый час. В итоге 12 россиян пленены, и 80 раненых привезены в город. Среди конфедератов 2 убиты и 4 ранены. Малую потерю со стороны поляков объясняет неизвестный свидетель тем, что «стрельба московская несильная была, о чем свидетельствуют 40 ядер московских пушечных нашими на площади найденных». Потом тот же свидетель рассказывает, что после битвы «москали из Замостья в беспорядке, перешли город и стали на горах, высылая из лагеря, на спасение к городу. Конфедераты часов в 7 вечера двинулись с обозом по Несвижскому тракту и через полторы мили в Якимовичах ночевали».
Отступая под натиском русского войска отошли конфедераты в направлении Мыши, Молчадзи, Дворца, Здзециола и Деречина, а выбравшись на тракт гродненский, направились к Зельве.
Течение слонимской баталии с 1769 года, описано очевидцем, но, вероятно, несколько односторонне. Трудно предположить, что, автор глядя «на все», как он говорит о себе, мог действительно видеть весь бой в таких подробностях, как описывает. Значит, он должен был взять многое для своего дневника из других источников. По причине отсутствия какой-либо другой информации уточняющей течение столкновения Конфедерации с Москалями, мы должны отнестись к данному свидетельству с некоторой осторожностью.
Двумя годами позднее движение конфедератов на Слонимщине возрождается. Гетман Михаил Огинский, захваченный общим запалом народа, поднял барское оружие в Литве и стал во главе конфедератов в защите прав справедливости, в борьбе за свободу и независимость. 19 июня издал он в Слониме указ о сосредоточении сил у Логичына. В имениях своих приказал он набирать новобранцев, и деньги выплачивать наличностью. Наряду с Телеханами, где гетман сосредоточил свыше 2 тыс. человек, обеспечивая их деньгами на оружие и амуницию, Слоним становится вторым сборным пунктом: стягивается сюда ежедневно «значительное число людей всевозможных гербов». Летом 1771 года в районе Слонима формировал конфедерацию полковник Хоминский. Должен был он стать ее маршалком.
Россия, зная об этом, хотела постоянно держать гетмана в шахе, потому московские войска уже давно кружили вокруг Слонима и Телехан. Михал Огинский, стремясь гарантировать своим отрядам бо́льшую безопасность и свободу перемещения, умоляет короля, чтобы выхлопотал у русского посла приказ, запрещавший московскому войску проход через поветы пинский и слонимский. В первых днях сентября 1771 года гетман разбивает полностью под Бездзичем русский отряд, которым командует Албичев. Вскоре однако войско конфедератов, атакуемое сразу же Суворовым под Столовичами, полностью разбито. Это поражение почувствовал и Слоним. Потому что Россияне, заняв город, грабили его в течение трех дней, налагая контрибуцию и грабя монастыри.
В работе Четырехлетнего Сейма принимали участие два посла повета слонимского: Станислав Солтан, хорунжий В. Кн. Лит. староста и посол слонимский, а также Казимир Ян Главбич Пржецлавский, писарь и посол повета слонимского. Подписали они в 1788 году акт конфедерации, по решению которого начал работу Четырехлетний Сейм. В декабре 1790 года к акту генеральной конфедерации обоих народов присоединились еще два посла повета слонимского: Ксаверий Зенкевич и Войцех Пусловский.
Когда Четырехлетний Сейм учредил воеводские и поветовые Гражданско-военные Порядковые Комиссии, в качестве органов местного управления, то Слоним стал местом пребывания такой комиссии. Должна была она здесь улаживать с военными властями всяческие дела, касавшиеся расквартирования подразделений, рекрутирования, предотвращения дезертирства, фуражирования и устройства магазинов; судила также «все дела как из-за неподсудности воинской и преступления правил возникающие, а обывателя гражданского обижающее, так и взаимно от обывателя гражданского солдату вред приносящие».
Во время русского (в 1792 году) вторжения через Слоним проходит колонна Ферсена, по которой решает ударить генерал Забелло. Бои происходят 4 июля, но уже под Зельвой. Именно здесь отличается капитан Йозеф Сулковский, защищающий мост через Зельву, командуя всего 500 людьми, тогда как Москалей насчитывалось около 6 тысяч солдат.
В 1794 году Слонимщина принимает деятельное участие в организации защиты независимости и борьбы с захватчиком, дав народу военачальника, наиславнейшего и самоотверженного сына земли слонимской, — Тадеуша Косцюшко.
После изгнания русских из Вильно Якобом Ясинским, собравшиеся в Вильно на рынке 23.IV присягнули акту восстания Народа Литовского. 25.IV учрежден Временный Высший Совет заменивший В.К.Л. Среди его членов видим делегата слонимского, Стефана Незабитовского. Пламя восстания в 1794 году объяло все пространство от Вильно до Минска и от Слонима до Динебурга. Со стороны Слонима защищали страну ген. Сераковский и Беляк. 31 июля того же года, под Слонимом велась битва между отрядами Сераковским и российского генерала Лясцы, насчитывавшего около четырех тысяч. человек. В рапорте Верховному Главнокомандующему от 5.VIII из Слонима сам Сераковский описывает его так:
«Прибыв с корпусом моим 31 июля под Слоним, уже застал подходящего с тамошней стороны Щуры врага, 2 августа я начал овладение предместьем слонимским, названным Замосцем, а когда уже враг в этом намерении захотел меня упредить, началась операция, результатом которой наконец было, то, что мы в Замостье хозяевами остались. Только два батальона да и то неполные и сотня коней кавалерии действовали в этой операции, которая длилась с 9 часов утра до 8 вечера. У нас 2 убитых офицеров и 15 солдат, раненных — 31. Эти действия сковали неприятельскую помощь, чего еще больше ожидал, потому как имею сведения, что целый корпус Дерфельда ко мне повернул. Так как на позиции неприятельские никаким образом атаковать без больших потерь не можем, и к тому же кажется что кроме тех колонн, которые у меня по фронту, две другие меня хотят обойти с боков, то я вынужден буду немного отступить к Ружане, чтобы в окружение не попасть».
За два года перед потерей независимости, в январе 1793 года образована каштеляния слонимская. В достоинство каштеляна был повышен прежний маршалок повета слонимского, Маковецкий Ян Казимир. Но короткой была ее [каштелянии, — А.К. ] жизнь, потому что универсал королевский от 20.XII.93 ее отменил. После роспуска слонимский каштелян сохранил пожизненно свой титул и место в сенате . Третий раздел Польши (1795) положит конец независимому быту земли слонимской. Слоним, а также оставшаяся часть Черной Руси переходит с той поры под русское господство и начинается вместе со всей Речью Посполитой период неволи, длительной и самоотверженной борьбы «за нашу и вашу свободу», которая после несколько сот лет увенчается ошеломляющей победой.
Подробнее...