Синагоги и раввины в Турове до 1917 г. Часть 1

Жизнь местечка без молитвенного дома была невозможна, как дом без крыши или колодец без воды. Отношение к традиции, соблюдение заповедей и предписаний Торы поколения евреев впитывали с молоком матери. Авторитет священных книг был непререкаем, евреи искали в них ответы на волнующие вопросы. Тора давала представление о мире, объясняла закономерности жизни, показывала место евреев как народа в мировой цивилизации и их взаимоотношение с Богом.

Еврейская традиция сопровождала человека на всех этапах земного пути от рождения до смерти и помогала хранить преемственность поколений. Она служила гарантом национальной самоидентификации и защищала от нападок недоброжелателей. Тора подчеркивала уважение к стране и народу, оказавшему евреям гостеприимство и требовала лояльности по отношению к официальной власти.

Синагоги

До раздела Речи Посполитой в 18 в. синагогой обозначали еврейские административные области, проводившие периодические съезды. Такое название носили Брест-Литовский, Виленский, Гродненский, Слуцкий и другие кагальные округи. Туров и Мозырь входили в состав Пинского кагала. Позднее синагогой начали называть место молитвы, где евреи собирались вместе, чтобы обратиться к Богу. Там они изучали Тору, слушали проповеди и поучения, обсуждали повседневные дела, искали сочувствия и поддержки. Верующие часто именовали между собой синагогу, как «шул» (Schule) - молитвенный дом или школа. Синагогу строили так, чтобы вход находился с западной стороны, а арон кодеш ставился с восточной – в сторону Иерусалима, куда верующие обращали свои взоры во время молитвы. Годы гонений привели к тому, что общины отказались от больших и дорогих синагог. Убогие и незаметные они помещались в глубине дворов и мало чем отличались от других построек. Однако это не умаляло общего значения синагоги, даже руины которой нельзя было осквернять. Традиция запрещала снос пришедшего в негодность помещения молитвенного дома, пока не был построен новый в другом месте. Каждый еврей, придя в синагогу, должен был проникнуться ее святостью. Нельзя было смеяться, шутить, праздно расхаживать по ней, укрываться от жары или стужи, есть или пить, приходить в грязной одежде, сокращать через синагогу путь или проводить поминки. Синагога имела мужское и женское отделения. В мужском – скамьи ставили поперек помещения так, чтобы молящиеся сидели лицом к арон кодеш, по обеим сторонам которого устраивались места для раввина и почетных членов общины, и они сидели лицом к остальным прихожанам. Женское отделение устраивалось в виде галереи вокруг северной, южной и западной стен или в отдельной пристройке. Маген-Давид на щите и таблицы с 12 заповедями являлись главным отличительным признаком молитвенного дома. Самым обычным украшением служили памятные доски из дерева со словами молитвы и библейскими изречениями. Часто встречались изображения семисвечника, благословляющей руки, знаков зодиака и образные изречения из Талмуда. Типичным было изображение льва, как символа колена Иегуды, но часто можно было видеть животных и птиц вне ритуальной символики – слонов, медведей, белок, петухов, аистов и др., происхождение которых диктовалось фантазией самодеятельных художников, а изображения животных дополняли растительный и геометрический орнамент.

Богослужение

Идея молитвы была основана на вере непосредственного общения с Богом. В еврейской традиции молитва рассматривалась как исповедь, выражение поклонения или благодарности Богу. Человек должен не только молиться за себя, но и думать о других людях. Считалось, что если он нуждался в чем-то сам, но просил даровать это ближнему, то Бог удовлетворит в первую очередь просьбу молящегося. Традиция учила, что еврей никогда не должен отчаиваться, «даже если над ним занесен острый меч». Общественную молитву закон разрешал при кворуме не менее десяти человек в возрасте старше 13 лет. За богослужение отвечал самый авторитетный член общины, которого выбирали старостой (габай). Он следил за ходом службы и представлял общину перед властями. Старосте помогал кантор (хазан), который вел богослужение в особо торжественные дни молитвы. Служка (шамес) поддерживал чистоту и следил за детьми, пришедшими в синагогу с родителями, а во время молитвы - поддерживал свиток Торы, трубил в шофар. В соответствии с еврейской традицией каждый молитвенный дом символизировал собой храм, разрушенный в Палестине. Изучение «божественного» закона заменяло жертвоприношение, а искреннее обращение к Богу и благочестивое настроение считались превыше всего остального. Торжественная служба происходила утром по субботам и праздникам, вечером накануне этих дней, в первый вечер Хануки, а также 9-го Ава. В Хануку и Пурим, при свадьбах и заупокойных службах пел хазан. Читать Тору было принято громко вслух, чтобы все присутствующие молились одновременно, а неграмотные - повторяли слова. Руководить молившимися имел право любой верующий, если он был «благочестивым» и имел четкую дикцию. Высоко ценилась общая молитва, но еще большее значение придавалось чтению Пророков. Каждую субботу в синагоге читали отрывок из Торы в последовательном порядке, а в праздники – раздел Писания, который был ему посвящен. К Торе могли пригласить и неграмотного человека, которого заменял чтец. Во время службы верующие могли сидеть, и только некоторые молитвы произносились и выслушивались стоя. Молитва (богомоление), при которой не было постоянного арон-кодеш со свитками Торы или Пятикнижия, не считалась общественной и могла совершаться в любом частном доме без специального разрешения властей. Однако общественное богомоление вне синагоги требовало предварительного разрешения губернского начальства.

Туров

В Турове синагогу называли молитвенной школой. Это был обыкновенный деревянный дом (будынок), прямоугольный сруб которого без всякой отделки венчала высокая двух ярусная кровля. Женская часть синагоги находилась в отдельной пристройке. К 1852 г. в Турове существовало два еврейских молитвенных дома и одна молитвенная школа, которые фактически являлись синагогами и были официально зарегистрированы в канцелярии Минского губернатора. «Положение о евреях» 13 апреля 1835 г. ограничивало количество молитвенных заведений определенными рамками. Если в местечке было 30 еврейских домов, то можно было рассчитывать на одну синагогу или молитвенную школу, вторую разрешали, если имелось 80 домов и т.д.  Таким образом, можно было предположить, что к середине 19 века в Турова насчитывалось не менее 200 еврейских домов.

В молитвенной школе можно было собираться только для совершения обрядов веры и молитвы, хранить вещи, имевшие отношение к богослужению и метрические книги. Право на пользование местом в синагоге можно было приобрести за определенную плату, назначенную общиной. Предметы богослужения не подлежали коробочному сбору, только с субботних свечей взимали особый налог на устройство еврейского казенного училища в Мозыре. За благочинием (порядком) наблюдал староста, который собирал пожертвования и заготавливал все необходимое для молитвенного дома. Контроль над молитвенными домами в Турове, составление отчетов и ревизия метрических книг принадлежали местечковой управе. Все имущество синагоги считалось собственностью общины. По талмудическому праву ее нельзя было отдавать в наем или закладывать за долги. Помещения молитвенной школы и синагоги освобождались от воинского постоя, налога на недвижимость и земского сбора при условии, что они не приносили дохода.

В 1852 г. еврейскую молитвенную школу в Турове посещали 215 чел. Духовным раввином верующих был Мордух Шмуйлович Баришанский, казначеем - Мовша Абрамович Несвижский, старостой - Рубин Ицков Делятицкий, а ученым членом правления - Янкель Мордухович Слонимский. Раввин получал жалования 15 руб. серебром в год, а на содержание членов правления с прихожан собирали дополнительно по 6 руб. в год.

Общее количество молитвенных заведений в Мозырском уезде в 1848-1852 гг. представлено в таблице 1:

Таблица 1

Таблица показывает, что по количеству иудейских молитвенных заведений Туров занимал в Мозырском уезде второе место после Давид-Городка (3 и 5). В Каролине, Скрыгалове, Копаткевичах, Петрикове, Лахве и Ленине было только по одной молитвенной школе. По общему количеству верующих еврейская община в Турове стояла на втором месте после Копаткевичей (20,9%). Жалование выплачивалось только духовным раввинам Турова и Давид-Городка, тогда как в остальных местечках верующие собирали раввинам пожертвования.

Самой малочисленной была община в Ленине (100 чел.), члены которой были настолько бедными, что не могли содержать духовного раввина. Они обратились через Мозырскую городскую думу в Минское губернское правление с ходатайством «причислить» их к Туровскому раввинату (духовному округу). Начальник благочинного учреждения Минского губернского правления удовлетворил просьбу евреев местечка Ленин и сообщил, что на должность раввина к ним будет направлен кандидат по усмотрению губернатора. Членом молитвенного правления в Ленине на три года был утвержден Нисан Иосифович Зайчик, а старостой и казначеем - Лейзер Янкелевич Голуб.

В свою очередь, когда в 1857 г. страшный пожар «подверг жестокому пламени» все дома и имущество молитвенных школ в Турове депутаты еврейского общества обратились к Минскому гражданскому губернатору, Его сиятельству действительному статскому советнику и кавалеру графу Келлеру, прислать им ученого раввина, и приписать Туровское общество к раввинату города Мозыря. В 1858 г. в Мозырском уезде было разрешено 14 еврейских молитвенных школ, включая: в первом стане - 3, втором - 5, а третьем, к которому относился Туров – 6. Каменных синагог к тому времени в округе еще не было ни одной.

Молитвенные дома и школы Турова повторяли судьбу местечка. Они строились, принимали в своих стенах верующих, становились свидетелями драматических эпизодов жизни их жителей, страдали от наводнений и пожаров. 20 июня 1884 г. пожар в Турове уничтожил 2 молитвенных дома, 1 молитвенную школу и синагогу, равной которой, по свидетельству современника, не было в округе. К 1888 г. в Турове действовала только одна молитвенная школа - небольшое помещение в 24 кв. м, где молиться было крайне неудобно «по многолюдности». Это заставило верующих подыскать другое, более подходящее помещение для общественных собраний. 22 ноября 1888 г. поверенный Туровского молитвенного общества Янкель Хаимов Фельдман подал прошение в Минское губернское правление от имени мещан Турова об открытии второй еврейской школы. Помещение для школы согласился «пожертвовать» Янкель-Симха Клугерман. Это был новый дом, построенный в 1885 г. на «плацу», принадлежавшем Шмуэлю Клугерману. К приговору общины, подписанному 34 заявителями, прилагалась расписка Ш.Клугермана о добровольном согласии открыть молитвенную школу на его вотчинной земле. В соответствии с процедурой, прошение заверил староста еврейской мещанской общины Турова Гоберман.

В 1898 г. во время большого пожара в Турове эта синагога сгорела, и верующие в который раз очутились на пепелище, но это не поколебало их решимости отстроить синагогу. Самым трудным делом было отыскать свободное место. В невероятной скученности построек местечка, ограниченного с одной стороны крестьянскими наделами, а другой - угодьями помещика Людвига Норейко, решить это было не просто. Место для новой синагоги подарил общине купец Сроль (Израиль) Ошеров Перлов. 22 мая 1899 г. 38 домовладельцев Турова представили на утверждение в Строительное отделение Минского губернского правления проект на постройку деревянной молитвенной школы, которую они обещали возвести собственными силами.

27 июля 1899 г. вице-губернатор от имени Минского губернского правления послал запрос, насколько в действительности существовала надобность в синагоге в Турове? Мозырскому уездному исправнику поручили выяснить, на каком расстоянии от ближайших христианских храмов находился плац Перлова? Сколько евреев проживало в Турове, и сколько существовало в местечке еврейских домов, синагог и молитвенных школ, утвержденных губернским правлением? В рапорте от 18 августа 1899 г. исправник доносил, что жители Турова испытывали в открытии синагоги крайнюю нужду. Среди 260 еврейских домов не осталось ни одного молитвенного помещения, и со стороны полиции никаких препятствий к ее строительству не было.

29 ноября 1899 г Минское губернское правление в соответствии с правилами Департамента духовных дел по иностранным исповеданиям выдало свидетельство на совершение богомоления в еврейской молитвенной школе в Турове. Членами правления синагоги были утверждены: Пинхус Борухов Рабинович (староста), Айзик Мовшев Мильчин (его заместитель), Симха Янкелев Байдачник (казначей), Ошер Мовшев Бегин (заместитель), Шай Бейнусов Глозман (ученый) и Мовша Абрамов Головей (заместитель). По свидетельству Мозырской полиции, избранные лица под следствием и судом не состояли и зарекомендовали себя благонадежными гражданами.

Мозырский казенный раввин Кугель привел к присяге членов духовного правления в Турове в установленном порядке. Клятва содержала торжественное обещание не выходить за рамки разрешенных норм поведения, соблюдать лояльность режиму и лично Государю Императору: